Выход - стр. 4

Я не знал, что делать. Подойти? Оставить его здесь? Или это ещё одна загадка этого бесконечного коридора, которая предназначена только мне? Я сделал шаг вперёд, и холод стены внезапно стал ещё ощутимее. Мне казалось, что само это место наблюдает за мной, дышит мраком и выжидает.

Этот коридор не отпускал. И я больше не был уверен, что хочу найти его конец.

Я шагнул вперёд и опустился на корточки возле него. Его тело было сгорблено, мокрое и грязное, словно человек провёл здесь вечность. В отличие от меня, он выглядел куда более истощённым и измождённым. Его волосы торчали в разные стороны, спутанные и липкие, а их цвет в тусклом свете коридора определить было невозможно. Он лежал спиной ко мне, весь дрожа, будто не мог справиться с пронизывающим холодом, который, казалось, исходил из самого этого места.

– Эй, – произнёс я, но мой голос прозвучал глухо, теряясь в тишине. Человек не реагировал, продолжая дрожать. Я заметил, что его губы едва заметно шевелились, как будто он что-то бормотал себе под нос.

Я протянул руку и осторожно коснулся его плеча. На мгновение я почувствовал, как его тело вздрогнуло, но это не остановило дрожь. Почему-то мне вдруг захотелось встряхнуть его, вытащить из этого оцепенения. Я схватил его за плечо и резко повернул к себе. Человек оказался настолько лёгким, что мне не потребовалось усилий. Он обернулся ко мне, и я увидел его лицо.

Это было лицо страдания. Бледное, с впалыми скулами и тёмными кругами под глазами. Его кожа казалась натянутой, как у истощённого человека, а губы, высохшие до трещин, выглядели так, будто он провёл недели под палящим солнцем в пустыне, а не в этом влажном, пропитанном сыростью месте. Его глаза были широко раскрыты, наполненные невыразимым ужасом, будто он смотрел не на меня, а сквозь меня, видя что-то, что было ему одному известно.

– Ты как? – спросил я, слегка приходя в себя после увиденного. Однако ответа не последовало. Его сухие, потрескавшиеся губы продолжали шевелиться, но я не слышал ни звука. Казалось, он что-то повторял, снова и снова, но слов разобрать было невозможно.

Я отпустил его плечо, и он рухнул обратно на мокрый, грязный бетонный пол. Его тело снова свернулось в позу эмбриона, будто это могло защитить его от окружающего холода. Дрожь не прекращалась, и я ощутил, как мурашки пробежали по моей коже. Это не был страх, скорее смесь отчаяния и бессилия.

Сквозняк коснулся моего лица, принося запах сырости, и я задумался: сколько он здесь провёл? Как он оказался в этом месте? И что же он видел, что оставило его в таком состоянии?