Выход А - стр. 47
– А уж какие слова он писал обо мне в фейсбуке, тебе как филологу точно лучше не знать. Пришлось мне оттуда удалиться.
– М-да. И долго вы… долго он клеил обои в общей сложности?
– Год вместе жили. Никак не ожидала, что он может так поступить. Я купила эту квартиру, мы праздновали, бенгальские огни жгли, кошку одолжили у соседей, а потом и свою завели. Я радовалась – мое первое собственное жилье. Думала, буду приезжать к себе домой, а там меня ждет родной человек. Человек и кошка.
Жозефина заплакала теми же слезами, что я месяц назад плакала из-за пирожного «картошка». И голову уронила на стол, как Кузя делает, когда сильно огорчен.
Я твердой рукой выложила в миску пельмени, полила их соевым соусом, поставила перед Жозефиной вместе с большой кружкой кофе и рядом положила маленькое имбирное печенье с листиком.
– Давай ты поешь, протрезвеешь, и мы поедем в твое Бутово.
– А я говорила, что живу в Бутово? – заморгала Жозефина, подняв со стола голову.
– Нет, но вижу, я угадала.
– Не совсем. Технически это не Бутово, а поселок Коммунарки. Улица Потаповская Роща. Там, кстати, красиво, и не такая уж жопа мира…
– Ты прирожденный экскурсовод. Ешь, пожалуйста, пельмени, и поедем в твою рощу мира.
Жозефине Геннадьевне повезло наблюдать редкое природное явление: ураган «Антонина».
Дело в том, что я вообще-то не люблю конфликты, боюсь их и всячески стараюсь обойти, как грязный бизнесмен – налоги. Это, кстати, наглядно показал мой развод с Вениамином. Мне реально проще полчаса поговорить с человеком на балконе и уйти с кастрюлей на голове и ребенком на руках, чем ругаться, отстаивать свои права, бегать по судам и делить диваны. Но раз примерно в десять лет где-то на севере, должно быть, всходит кровавая звезда, и в меня вселяется дух Вселенской Справедливости и наполняет невиданной злой силой. Для этого достаточно, чтобы кто-то мерзкий при мне обидел кого-то слабого. Тогда вместо неконфликтной и трусливой Антонины обидчику вдруг является бесстрашная скво, миссис Хайд и миссис Халк в одном лице. В прошлый раз не повезло первокурснице. Я тогда вышла за Вениамина и съехала из общежития. А она въехала – на мое место, и пока Майки и Лисицкой не было дома, перетаскала их вещи в угол, а свои, наоборот, расставила. И тут в гости к подругам заглянула я. С первокурсницей была мама, но ураган «Антонина» это не остановило. Пока испуганная Майка с возмущенной Лисицкой топтались в дверях, я встала руки в боки, открыла рот и задвинула речь минут на десять. Смысл ее сводился к тому, что если первокурсница сейчас же не приведет комнату в первозданный вид, до второго курса может и не дотянуть. Из всей речи я помню только часть, обращенную к матери малолетней оккупантки: «Вы уедете домой, а ваша дочь останется здесь совершенно одна. Подумайте об этом». Все это я произнесла тихим, хорошо поставленным голосом. Майка утверждает – зловещим. Когда я вышла из транса, первокурсница с мамой уже быстро, как на фастфорварде, собирали свои вещи. Лисицкая и Майка давились смехом и тихо аплодировали. Я стояла вся красная и вроде бы даже вращала глазами. Повторить на бис потом не смогла, как подруги ни просили.