Выгон - стр. 8

В день моего рождения на воде поднялась рябь, и, хотя я и уехала далеко из родных краев, во время припадков, которые начались, когда я стала больше пить, ощущение бывало такое, словно гул островов настиг меня. В одиноких лондонских спальнях и туалетах ночных клубов у меня схватывало судорогой запястья и челюсти и немели конечности. Вливание в себя алкоголя на протяжении многих лет чем-то походило на постоянное биение волн о скалы – и тоже начало причинять физический ущерб. Где-то в глубине моей нервной системы что-то рушилось и сотрясало мое тело столь мощными толчками, что я не могла пошевелиться и исходила слюной, пока толчки не затихали, давая мне возможность выпить еще или вернуться к общему веселью.

Даже в самый ясный день на Оркнейских островах дует прохладный ветерок с моря, напоминая нам о том, что мы находимся на острове, хотя мы-то привыкли самый большой остров архипелага называть материком, а всё остальное – просто югом. Как только в начале августа завершается сезон сельскохозяйственных выставок, к концу подходит и лето, а дальше только дуют постоянные ветра. Осень короткая, деревьев мало, и зима добирается до нас быстро.

Десять лет назад в ветреный день осеннего равноденствия я приехала домой на несколько месяцев, потому что мне после выпуска не удавалось найти работу в городе. В тот год мои родители расстались, как происходит со многими, а я, как бывает почти всегда, и не думала, что это случится с ними, хотя, пожалуй, даже удивительно, что маниакально-депрессивный тип и ревностная христианка протянули вместе так долго.

Я работала уборщицей на нефтяном терминале на острове Флотта и каждый день добиралась туда на рабочем пароме, который на рассвете отправлялся с Хоутонского пирса. С начала семидесятых годов трубопроводы и танкеры доставляют на терминал из Северного моря сырую нефть – темную энергию дна морского. Нефтяная промышленность стала для Оркни спасением: работа в этой сфере – одна из самых высокооплачиваемых на наших островах, но уборщики остаются на низшей ступени социальной лестницы.

Поездки были лучшей частью рабочего дня. Каждый день я проезжала весь остров на рассвете, а домой возвращалась на закате. Паром разгонялся, устремляясь за линию горизонта, мелькали туманные пастели, обрамляющие острова и отражающиеся в водах Скапа-Флоу, а я слушала Radio Orkney или драм-н-бэйс. Вечерами пейзаж окрашивался в электрические оттенки красного и оранжевого – такие же, как пламя газового факела, где сжигают попутный газ, на терминале, как огоньки на нефтяных танкерах в море.