Выгодный риск - стр. 21
– Что, Алеша, скучаешь? – спросил он с отеческой прямотой.
– Некогда скучать, пора в архив отправляться, – отвечал Пушкин.
Лелюхин ласково погрозил ему пальцем, в который въелось чернильное пятно.
– Хитри, хитри, да знай меру… Для тебя дело имеется. Занимательное…
Пушкин совсем не хотел браться за дело. Наверняка вся занимательность на поверхности.
– Что за дело? – из уважения к годам Лелюхина и дружеским отношениям спросил он. И тут же получил на стол несколько листков, исписанных старческой рукой.
– Пришла вчера к нам, когда тебя весь день не было, милая старушка и подала жалобу: дескать, ее посчитали умершей.
– Соседи почтенную даму обидели. Да, занимательно…
– Нет, не соседи, Алеша… Ее по документам посчитали умершей. Причем так крепко умершей, что отказались страховать. Говорят: мы покойников не страхуем, им это без надобности… Живой труп, да и только…
Это было нечто новое. Во всяком случае – необычное. Пушкин взял показания и просмотрел первый лист.
– «Стабильность» давно страхованием занимается.
– Почтенное общество, в скандалах и обманах не замечены. Не могли так напутать. Так возьмешься? А то Кирьякову некогда, опять с купцами обедает… Да и старушку жалко, одинокая вдова, заступиться некому…
Это была коварная уловка. Именно такая, как рассчитывал Василий Яковлевич. И добился своего: дочитал показания Пушкин, не отбросил.
– Проверить на всякий случай, – сказал он.
– Вот и проверь, Алеша… А то ведь…
Лелюхин не успел ничего добавить – в приемное отделение влетел Эфенбах и объявил общий сбор: все отправляются на вокзал с почетной миссией. Отказ Пушкина был решительно отвергнут: он, конечно, лучший сыщик, надежда и туз в рукаве, но совесть тоже надо иметь. Никакое новое и важное дело Эфенбах в расчет принимать не хотел. Даже если бедная вдова живой зачислена в мертвецы. Пушкин поедет со всеми на вокзал. А потом пусть занимается старухами сколько душе угодно.
– Так что, раздражайшие мои, вяжите галстуки на парадный манер! – закончил он.
К досаде Михаила Аркадьевича примешивалась неуверенность: разговорным французским он владел недостаточно бойко. Пушкин был нужен ему как язык. То есть как владеющий французским языком в совершенстве.
Войдя в гостиную, Агата Кристафоровна плюхнулась на диван с тяжким вздохом.
– Ну, дорогуша, чуть не попались…
Напарница, которая приложила руку к разжиганию паники, пребывала в сильном волнении. Настолько сильном, что мяла кухонный фартук.
– Полагаете, он ничего не понял? – спросила она нарочно равнодушно.
Обмахиваясь платочком, тетушка приходила в себя.