Выдумщик - стр. 39
– Я вам, Виктор Палыч, благодарен буду…
Антибиотик аж весь расплылся в улыбке:
– Да что ты, Мишаня, какие там счеты между своими-то! Я тебе «грядку» дам – работу чистую… У нас в порту коллектив есть, но ребята молодые, за ними пригляд нужен. Ну, там, кого наказать, кого пожурить, кому кость бросить… Сам знаешь – дело молодое, оно бестолковое… Только жить тебе, Миша, придется по-новому… Не робей, сдюжишь… Слыхал – Горбачев-то, тезка твой, перестройку объявил, ну а мы что, дурнее партейных? Не дурнее… В порту по третьему району в основном работать будешь, бригаду пока возьмешь, что дадим, потом сам пацанов в коллектив подбирай… Все, что наживешь – твое, за вычетом общаковского, конечно… Ежели с мусорами проблемы возникнут – скажешь, решать будем, улаживать… Да, Миша, да – и не смотри так на меня. Тут тебе не Коми… Новое время пришло – выживает тот, кто делиться умеет. А кто норовит все в одиночку заглотить, тот ведь и подавиться может… М-да… Только вот Мишутка Скрипник исчезнуть должен – мокрое за ним, к чему гусей дразнить… Пусть мусорки для спокойствия своего в твоем деле точку поставят. Ты здесь кому-нибудь кроме Циркуля объявлялся?.. Нет? Ну и ладушки…
Циркулем кликали как раз того самого Мишуткиного корешка, который Скрипника у себя на хате прятал… Занятно, что через недельку после знакомства Мишутки с Антибиотиком Циркуль отравился газом в своей квартирке – что же, он сам говорил, что старым стал: забыл, видно, вентиль закрыть, земля ему пухом…
Виктор Палыч слов своих на ветер не бросал – Циркуля еще и зарыть не успели, а Скрипник уже держал в руках паспорт на имя Григория Анатольевича Некрасова, несудимого, русского, беспартийного, проживающего в собственной кооперативной квартире на Ленинском проспекте… А еще через неделю по всем газетам питерским проскочила информация про то, что недалеко от Пскова, в лесу, натолкнулись охотники на останки человеческие в кострище, и по ряду признаков правоохранительным органам удалось идентифицировать покойника – некого беглого урку-рецидивиста Скрипника по кличке Мишутка…
Начал Григорий Анатольевич Некрасов к новой жизни привыкать, и постепенно старые страхи уходили, вот только по ночам иногда еще вздрагивал бывший Мишутка от случайных гулких шагов на лестнице – чудилось, мусора за ним топают.
Бригада, которую выделили Скрипнику-Некрасову, состояла из четырех молодых бычков, выглядевших так, будто они только что из спортзала выскочили. По ним сразу видно было – ни жизни, ни зоны они не нюхали, бакланюги… Впрочем, самый старший из быков, двадцатипятилетний бывший гребец Женя Травкин, произвел на Мишутку (а точнее – уже не Мишутку, а Плейшнера) самое благоприятное впечатление. Был Женя от природы молчаливым и несуетным. Благоприятное впечатление Некрасова еще больше усилилось, когда однажды Травкин молча, но быстро сломал шейные позвонки некоему цыгану Роме, пойманному на утаивании святого – «крысятил» Рома долю, которую обязан был в общак отстегивать… Плейшнер сразу решил, что Женя – он хоть и спортсмен, но, пожалуй, на этого парня положиться можно…