Вычислитель (сборник) - стр. 73
Эрвин прогнал их камнем и решил, что лучшего места ему не найти. Сюда не долетал резкий ветер с океана, здесь почти не обонялись гнилые миазмы болота. Пять дней он жил подле источника, ежедневно подолгу купаясь в бассейне и быстро восстанавливая силы. Он отскреб с себя корку грязи, вылечил гноящиеся глаза, добился шелковистости шевелюры и отросшей бороды и уничтожил лишайную корочку в паху. Спал на куче мха и сухих веток, а если небо сулило дождь, перебирался в шалаш, построенный им под развесистым деревом с изумительно сочными плодами.
Он много ел. Кроме плодов и ягод, на острове бегало, ползало и произрастало все, чтобы вкусно насытить голодного изгнанника. Охота на «зайцев» всякий раз приносила успех. Крупные нелетающие птицы с нежным, но жирноватым мясом без труда ловились голыми руками. Ленивые ящерицы, кормящиеся болотными водорослями в полосе отлива, вносили разнообразие в меню. Ни крупных одиночных хищников, ни мелких стайных, опасных числом, на острове, по-видимому, не водилось, и Эрвин вскоре перестал принимать меры предосторожности во время сна. Даже крылатые твари, ужас Саргассова болота, почему-то избегали летать над сушей. Он, единственный на острове человек, являл собою вершину пищевой пирамиды, что его вполне устраивало. Беспокоиться было не о чем.
На шестой день он почувствовал себя достаточно окрепшим для большой прогулки и к вечеру пересек остров от болота до океана. Вид катящихся к песчаному берегу океанских валов взволновал его. Как ничтожен перед водной стихией единственный материк по имени Материк, плоский и заболоченный не только по периферии! Как ничтожны люди, давшие планете уничижительное имя Хлябь, люди, настолько погрязшие в нескончаемой суетливой возне, в борьбе выгод и тщеславий, что, умея смотреть, они разучились видеть!
Эрвин набрал в ладони соленой морской пены, умылся ею и засмеялся.
Кристи была права: выгнать приговоренного в Саргассово болото, вместо того чтобы скоро и милостиво пристрелить его, и объявить изгнание в ад гуманностью – это по-человечески. Позволить приговоренному пройти через ад и достигнуть рая – это абсурд, а значит, тоже по-человечески.
Он нашел бухточку, защищенную от волн, вволю выкупался, выстирал и высушил на горячем песке обрывки одежды. По правде говоря, от тюремной робы и неудобных штанов осталось как раз столько материи, что впору было задуматься: надеть ветхие обрывки на себя или обернуть ими чресла на манер набедренника? И что делать, когда ветошь совсем истлеет?
Некоторое время его занимал этот вопрос, затем Эрвин рассмеялся. А ничего не делать! Зимы в этих широтах не бывает, можно обойтись вовсе без всякой одежды. Стесняться некого, людей здесь нет и не предвидится.