Вычислитель. Орбита для одного - стр. 35
– Что скажешь, умник? – рыкнул Каин.
Эрвин пожал плечами:
– Мы на Гнилой мели. Это все-таки мель, а не горный хребет. В прилив ее затапливает. Может, не всю, но процентов на девяносто – точно. Явление самое обыкновенное. А тут еще ураган – стало быть, к приливу добавилось нагонное наводнение. Наш флаер стоит брюхом в воде. От ветровой нагрузки деформировался корпус – несильно, но дверь потеряла герметичность. Придется потерпеть какое-то время.
– Как долго?
– До рассвета примерно…
– А нас не утопит до рассвета?
– Чего ради нас должно утопить? – презрительно фыркнул Эрвин. – Мы что, слепые котята? Справимся.
– Ну, смотри, умник… Не ошибись.
Утром, когда ураган начал стихать, воды в трюме «летающего вагона» было по колено у левого борта и по пояс – у правого. Однако диагностика бортовых систем показала норму. А когда, судя по наружным звукам, ураган превратился просто в сильный ветер, Каин, бегло взглянув на Эрвина, приказал пилоту открыть дверь. Та с гулом дернулась, но осталась на месте, зато в образовавшуюся щель хлынул поток жидкой грязи.
– Закрой! – заорал Каин и первый бросился помогать гудящему механизму. – Ну, навались разом! Тряпками, тряпками затыкай!
Заткнули. Переглянулись.
– Можно вылезти через пилотскую кабину, – сказал Эрвин.
– Без тебя знаю! – Каин был вне себя. – А дальше что?
– Увидим – поймем.
– Что поймем? – истерически выкрикнул детина со сломанной рукой. – Поймем, что застряли здесь навсегда?
Послышался ропот.
– Я этого точно не пойму, – твердо выговаривая каждое слово, сказал Эрвин. – Не умею я понимать таких вещей. А пойму я другое: как нам отсюда выбраться. Я всегда выбирался. Понятно? Пусть тот, кто со мной и вот с Кристи, делает то, что я скажу. Временно. Каин, ты не против?
Воцарилась тишина. Как ни измучены были люди, каждому было любопытно поглядеть, каким именно способом Каин поставит на место наглеца, пытающегося оспорить у него, хотя бы и на время, власть пахана. Выпустит кишки или просто макнет и подержит под водой, пока пришлый дурачок, не понимающий законов, не начнет пускать пузыри? Одно было ясно всем: терпеть такое нельзя.
И Каин не стерпел. Но прежде чем он начал движение, Эрвин поднял руку:
– Стой, Каин. Я все понял. Не вмешиваюсь. Ты здесь всё, а я никто. Распоряжайся сам.
Прислонившись к борту, он скрестил руки на груди и закрыл глаза. Хочешь застрелить, зарезать, избить? Пожалуйста, вот он я. Не молю о пощаде, не сопротивляюсь, не бегу, да и куда отсюда убежишь? Но решай. Ты вожак, на тебя смотрят. Ты промедлил – я показал тебе, что и сам могу повести за собой твоих людей. Ты сам виноват. Ты, конечно, не простишь мне этого, но сейчас ты растерян, не знаешь, что делать, и выбора у тебя, в сущности, нет, если только ты не захочешь стать одним из аборигенов Гнилой мели, о которых ты наверняка что-то слышал. И ты, конечно, гораздо умнее покойного Юста, а потому уже начал догадываться, что не стоит ломать меня о колено, как бы тебе этого ни хотелось…