Выбор зверя. Измен не будет - стр. 44
На лице босса не дрогнул ни один мускул, может, он ожидал что-то подобное?
Диджей, увидев моего босса, тут же убрал звук. Дима громко захлопал в ладони.
Все как один, повернулись на нас, и мне стало не по себе, попятившись, я отошла к дверям.
– Прекрасно, что празднуем?
– Димочка, дорогой!
Развязно улыбаясь, протянула Ангелина, грациозно спрыгивая со стола, с бокалом в руке.
– Ты пришёл, я тебя так ждала!
Томно вздохнув, женщина, приблизилась к хозяину дома.
– Я спрашиваю, что здесь происходит? – опасно понизив голос спросил Дима. Ангелина, состроив обиженное выражение лица, оглядела присутствующих, словно прося поддержки.
– Я организовала поминки по нашей любви, дорогой, пригласила самых близких друзей, – сменив обиду на улыбку, она подобралась к Диме ещё ближе, по-кошачьи потёрлась об него своей неприкрытой задницей.
– Выпей со мной, любимый! – ткнула в него недопитым шампанским.
– Ты пьяна! – брезгливо ответил Дима, делая шаг назад.
– Ну и ладно! – глупо улыбаясь, проговорила женщина и повернулась к притихшим зрителям.
–Так, помянем же наш с Димочкой брак, друзья!
Громко сказала она, залпом допивая алкоголь. А когда в бокале было пусто она со всего размаха, разбила бокал о стену.
– Милая не надо, тебе нужно быть выше этого, – к женщине подошёл мужчина в возрасте, гораздо старше Дмитрия, подхватывая пьяную женщину под локоть.
– Не хочу я быть выше, эта сука мне всю жизнь испортила! – она указала длинным ногтем на меня, прожигая взглядом.
Вот же попала! Ведь знала, что мой переезд ничем хорошим не закончится.
Зачем я согласилась на это? Оглядев присутствующих, я судорожно сглотнула.
Босс посмотрел на бывшую жену так, что она вздрогнула, и тут же испуганно спряталась за спину этого мужчины.
– Дима, ну можно было вопрос решить по-другому? Зачем довёл Лину до такого состояния? – сказал защитник сирых и убогих.
А Дима вдруг рассмеялся, да так, что все сжались, включая меня.
– Первое, на счёт три, чтобы чужих людей тут не было. Раз…два...
Молодёжь, что только сейчас веселилась и смеялась, не говоря, ни единого слова встала и покинула дом.
– А теперь, когда остались только свои, – голос стал каким-то металлическим, грубым, из него ушли мягкие рычания и бархатистость. Именно сейчас я поняла, каким он может быть другим, – дорогие родственники, я вижу, как вы сочувствуете ей! Никто из вас не подошёл ко мне и не поговорил со мной лично. Но как только, она устроила эту попойку собрались все, напились, устроили разврат, а мне смеете что-то говорить? Видимо, мне нужно напомнить кто перед вами!