Выбор зверя. Измен не будет - стр. 39
Если до этого мне было страшно, то сейчас стало жутко страшно.
Особенно живы были воспоминания о выворачивающихся костях. Я бы ни за что не хотела становиться такой же, испытывать подобное.
Засыпала я в тревожных мыслях, и сны мне снились такие же.
Оттого утром ужасно болела голова. На работу идти не хотелось!
Вчера наш разговор закончился не очень позитивно, и я не знала как мне себя вести с ним. Как подчинённой с боссом или же, как истинной? Истинная, слово то, какое!
Из-за погоды на мансарде в один миг стало холодно и промозгло. Мама уже хлопотала на мини-кухне. Во сколько же она проснулась?
– Доброе утро, – накинув халат, я встала.
– Доброе, золотко, я с утра пораньше решила оладий приготовить, – мама тепло улыбнулась.
– Спасибо родная, обожаю твои оладьи, – умывшись, я села завтракать.
– Мама я поговорила с Власовым, у нас есть ставка горничной, и она твоя. Я возьму список документов, скину тебе сообщением, а ты придёшь устраиваться, хорошо?
– Так, точно, моя взрослая дочь, – мама шутливо отдала честь.
Время поджимало, а я сегодня врубила режим черепахи.
Трусиха. Нужно быть смелой, Аня! Говорила себе я, повторяя как мантру. Для меня ведь ничего не изменилось? Хотя кого я обманываю? Изменилось, и мне нужно будет подстроиться.
Уже подходя к отелю, я увидела скопление людей. Но это был не митинг или акция. Это были журналисты.
Мысленно пробежавшись по своему блокноту, я не вспомнила ни одного мероприятия с приглашением прессы.
Может, звёзда, какая, заселилась?
Скорее всего, да. Огибая толпу, я шла прямо к входу, как кто–то крикнул.
– Это она!
Мне бы дуре любопытной, быстрее зайти внутрь, но я остановилась. Кто она? Где она?
Журналисты набросились на меня как стая голодных гиен. Щёлкали затворы фотоаппаратов, от вспышек ослепляло, в меня тыкали микрофонами, а вопросы сыпали градом.
«Аня, скажите это, правда, что Власов разводится с женой из-за вас?»
« Анна, каково это — быть разлучницей?»
И прочее. Читая в журналах, как звёзды бегают от папарацци, мне всегда было смешно, считая, что внимание это даже приятно, но сейчас я так растерялась, так испугалась, что не могла, ни слова вымолвить. Кто схватил меня за руку и повернул к себе, но я вывернулась.
– Не трогайте меня, я не буду ничего говорить, дайте пройти!
Мой голос сорвался в пике, но они не отступали. Меня захлебнула паника, они что–то верещали, тыкали в меня микрофонами. Со стороны прошло не более минуты, но мне казалось, прошла целая вечность. Прежде чем меня кто–то взял за руку. Подняв глаза, я увидела Олега и готова была расплакаться.