Выбор Зверя - стр. 24
- Мальчик… хороший мой, - чуть не расплакалась Мэл.
Животное добрее и умнее чем люди! Ну точно – хозяин какой-нибудь отставной коп, решивший купить жилье подальше от городской суеты. Нашел хибарку по дешевке, забор поставил, сторожа посадил и… спился.
Мэл рассеяно огляделась по сторонам. В свете побивавшейся сквозь окна луны блестели пустые бутылки. Много. Нет, очень много. На столе, на подоконнике и кухонной стойке. Целая батарея!
- Эм, твой хозяин не делал тут уборку, да? Вы только переехали?
Как-то не вязался добротный забор и разруха в доме. Зачем охранять нищенскую лачугу? Даже без света видно, что вокруг настоящая помойка. И запах… Дешевого алкоголя Мэл нанюхалась до тошноты.
Пес опять заскулил, будто извиняясь за беспорядок. Потерся мордой о бедро и старательно облизал ладонь. Боже, хоть бы хозяин оказался вполовину таким же милым, как собака.
Свет Мэл включать не стала. Доковыляв до диванчика, буквально упала на продавленную седушку.
- Господи, ну и дыра, - прошептала едва слышно.
Собака уселась на пол. Огромный лохматый сгусток тьмы с желтыми углями вместо глаз. Это, наверное, какая-то помесь. Специальная, для охраны. Пес тихонько ткнулся носом в бедро. Обнюхал разодранную коленку и осторожно лизнул.
- Не надо, - попыталась отстраниться Мэл, но тяжелая лапа остановила вялое трепыхание. – Сейчас. Я воды поищу…
Куда там! Под ласковое урчание собака «промывала» царапины и ушибы. Мэл честно хотела встать, но как же это было трудно! Веки слипались от усталости, и головная боль стала вроде как тише. Надо посидеть еще минуточку. Еще совсем чуть-чуть…
Под боком возникло что-то мягкое и теплое. Мэл с удовольствием прилегла на шерстяную подушку. Лохматая тьма окружила ее со всех сторон, урча меховые нежности, и на ее зов незаметно подкрался сон.
***
Газон вместо нормальной постели… кто бы сомневался. Впрочем, о свежих простынях Блэйк давно успел забыть.
- Твою… мать, - прошипел вполголоса, пытаясь встать на карачки.
Получилось с третьего раза. Проклятье... Только бы в доме осталось немного пойла. Чертовски сильно хотелось промочить горло, заполняя сосущую пустоту под ребрами. После полнолуния она особенно острая. Рвет мозг на части, дразнит рассудок до бессильного хрипа и яростной брани. Шрамы простелило фантомной болью – памятью о трех месяцах ада в клетке.
Как не сдох? Но хренова сущность альфы цеплялась за жизнь, как репей за шкуру дворняги. Сколько раз крутил барабан пистолета, гипнотизируя маленький кусочек смерти? Одно движение - и мозги украсят стенку, а вот поди ж ты – так и не взвел курок. Блядская надежда… На что?!