Выбор ведьмы - стр. 67
– И что у вас тут происходит? – вместо наказания дерзкого спросил огненный змей и наконец соизволил оглядеться, приметив и впрямь недоброе оживление. Не слышно было ни детского гомона, ни привычного перезвона молотов в кузне, ни перекрикиваний хозяек от крылечек. В мрачном молчании сновали люди, стаскивая к воротам неопрятно увязанные тюки, то и дело прорывался короткий женский всхлип, тут же безжалостно подавленный, и снова начиналась беготня туда-сюда. Росла груда вещей у ворот. Даже не удосужившись поклониться змею, знакомый кузнец провел мимо только подкованного коня и принялся торопливо впрягать в телегу, груженную так, что аж днище проседало. – Куда это вы все наладились, а, староста?
Златин батька лишь с силой стиснул оглоблю в побелевших пальцах.
– Куда ноги приведут, господин! – ответил вместо него старый волхв. – Не знаем мы! – примирительно добавил он, видя, как разгорающееся внутри пламя окрасило щеки огненного змея зловещим румянцем. – Не было у нас часу новое место сыскать, велено нам убираться, пока целы, вот и торопимся.
– Что значит – велено? Кем велено? – настороженно спросил Татльзвум. Если глупые человечки привлекли внимание Матери-Владычицы или одного из Великих… Да с чего бы? Кому они нужны?
Старик тяжко вздохнул, но отмолчаться на прямой вопрос не осмелился:
– Симаргл. Охотники наши… молодые… законы древние нарушили, – на змея старик старался не глядеть. – Не для пропитания – для забавы зверя убили, прощения у него не попросили, почет не оказали. Великий Пес и разгневался. Все разом нам припомнил – и дичь взятую, и лес порубленный, и поля заместо того леса. Не слишком он людей жалует, вот и гонит теперь прочь. – Волхв невольно вздохнул, покачал головой и уже спокойным рассудительным тоном закончил: – Оно конечно, тяжело с насиженного места сниматься, да только хуже было бы, если бы Пес за потраву жизнями взял. А добро что: будем живы – наживем!
Татльзвум недоуменно глядел на старика. Гребень у Златкиных одноплеменников съехал, причем у всех разом! Симаргл, невразумительная псина с крыльями, изредка являющаяся в Змеевых Пещерах, повелел им убираться – и они покорно тащатся прочь, даже не пытаясь отстоять то, что считают своим?!
– Какого такого зверя? Это когда я захотел поглядеть, как вы, человечки, охотитесь? – вдруг сообразил он.
Староста аж рыкнул в ответ – не хуже змея. В глазах его читалось яростное желание обломать оглоблю об гостя, и только понимание немедленного возмездия заставляло его держаться.
– И вот из-за такой чешуйни вы шум подняли? – захохотал змей. Точно, в прошлый его прилет сыновья старосты, старшие братья его Златы, хоть и не хотели, а спорить не осмелились, повели крылатого гостя в лес. Тогда он окончательно убедился, что человечки – воистину ущербные умом создания. Ни чешуйчатой брони у них, ни когтей, ни крыльев, чтоб налететь на дичь сверху, – а они все едино лезут на зверя втрое крупнее их, тычут своими жалкими рогатинами. Безголовые! И опять-таки верно, пытались они тогда творить свои нелепые обряды – кланялись медвежьей туше, жгли мех. Понятно, он не позволил портить трофей, да и времени у него не было – в Тронной Пещере намечался прием, хотелось показать шкуру и повеселить приятелей рассказом о занятной человечьей охоте. – Собирай на стол, Златка! Переезд отменяется! – решительно объявил огненный, вытаскивая из-за пазухи флягу. Выносить человечью глупость без доброго глотка решительно невозможно. И он крепко приложился к фляжке.