Выбор сердца. Жертва ведьминской любви - стр. 9

Раздаётся новый, на этот раз скептический смешок отца, и Ба, повернув голову к мужу дочери, сладким, с нотками угрозы голосом спрашивает:

– Что-то хочешь сказать, дорогой зять?

– Только то, что такая потомственная ведьма, как вы, плохого не посоветует, – быстро соображает папочка и дарит Ба самую лучшую из своего арсенала улыбку.

– Паршивец, – восхищенно произносит бабушка себе под нос, отворачиваясь.

Смотрю на папу с гордостью и уважением. Только у него и у Кристиана получается так мастерски избегать бабушкиного гнева. Поймав мой взгляд, папа подмигивает, а потом говорит:

– Слушай своё сердце и свою интуицию, Мари. И тогда всё будет хорошо.

Благодарно улыбаюсь родителю готовому всегда оказать поддержку.

– Давайте уже прощаться, что ли. Я устала тут торчать, – доносится от всеми позабытой Энессы, которая успела вздремнуть на моём диване, пока мне давали жизненные советы.

– Несса права, мне пора в академию, – с радостью цепляюсь я за возможность завершить семейный сбор в своей комнате.

– Будь осторожна, милая, – с тревогой в глазах говорит мне мама.

– Удачи, дочка, – это от отца.

– Не опозорь наш славный ведьминский род, – бросает сестра по пути к выходу.

– Мари, если что-то пойдет не так, ты всегда можешь попросить нашей помощи. Вместе нам всё по силам. Не забывай об этом, – последней говорит напутственную речь Ба. После чего вся наша почти дружная семья покидает комнату, давая мне время собраться с мыслями перед отправкой в академию.

Тяжело вздохнув, опускаюсь на край кровати. Я буду скучать по дому. И по родным. Даже по язвительной Энессе.

«Забыла про меня?» – вальяжной походкой царя всех фамильяров в мою комнату входит Снеж, не дав мне насладиться одиночеством.

Белый, до невозможности пушистый, имеющий скверный характер и небесно-голубой чарующий взгляд кот. Мой личный фамильяр и головная боль.

– Про тебя невозможно забыть, – хмыкнув, отвечаю ему. И мысленно про себя добавляю: «Даже если очень захочется».

Слежу за тем, как Снеж, запрыгнув на кровать, подходит к моей сумке, лапкой чуть приоткрывает не до конца закрытый замок и, заглянув внутрь, подцепив острым когтем, вытаскивает наружу кусочек ярко-красной кружевной ткани. Морщит усатый нос и ворчливо говорит:

«Снова старая развратница склоняет тебя на путь куртизанок и ведьм?»

– Вообще-то я и есть ведьма, – напоминаю забывчивому моему.

«Ты у меня особенная ведьма. Интеллигентная. В единственном экземпляре. Ты и разврат вещи несовместимые».

Я так не считала, но разумно промолчала, чтобы не начинать спор.

Сняв с когтя Снежа сорочку, заталкиваю обратно и застегиваю до конца молнию на сумке, чтобы у любопытного фамильяра не возникло соблазна снова залезть в сумку с ревизией.