Выбор Младенца - стр. 1

Благодарю своего руга Александра Герасименка и свою сестрёнку Екатерину Перфилову за постоянную поддержку.

____________________

Жизнь создаёт Разум, Разум создаёт Жизнь.

Конституция СРР

Перед самым началом стажировки тяжело заболела Нисса. А она не только психолог, контактёр и ответственная за быт нашего маленького экипажа, она – наш талисман. Мы думали, что нам разрешат отложить рейс, но не тут-то было. К первой неприятности добавились ещё две: нам в просьбе отказали, к тому же навесили на шею новичка.

– Вам в экипаже и так полагается биолог и врач. – Куратор не обращал внимания на наши кислые лица.

Да и сам новичок, видать, был не в восторге. Невысокий, чернявый и худой парень смотрел на нас исподлобья, но всё же протянул руку:

– Здравствуйте.

Выговор у него был с едва уловимым акцентом, и Лёшка поинтересовался:

– Ты с какой планеты?

– С Помоны.

– А, аграрии, – улыбнулся я.

– Да! И что?! – Парень совсем ощетинился.

– Да ничего. – Я пожал плечами. – Я вообще из «рыбьих пастухов», с Тефиды.

Новичок немного оттаял:

– Меня Эл зовут.

– А полностью как? – уточнил Лёшка.

– Элагабал. – Парень снова помрачнел.

– Как? – я удивился. – Это в честь древнего императора, что ли?

– Нет. – Биолог вздохнул. – В честь пра-пра… в общем, сколько-то там прадеда-учёного.

– Погоди, – оживился Лёшка. – Это он первым, ещё до Контакта высказал, что во вселенной может существовать закон «рукотворной панспермии»? «Жизнь создаёт Разум, Разум создаёт Жизнь»?

– Он. – Биолог впервые улыбнулся, а мы уважительно присвистнули. Идеи его предка не только полностью совпали с законами СРР, став после Контакта одной из целей освоения нами Галактики, но и до сих пор помогали в практике: на открытиях Элагабала строилась вся современная генетика.

– Ну что же, устраивайся. – Я улыбнулся новичку.

Прежний наш маршрут из-за болезни Ниссы перешёл к другому экипажу, а нам предстояло в авральном темпе готовиться к рейсу на биологическую базу у одной из трансформируемых для Жизни планет. Эл как раз и отвечал за груз – несколько холодильников с какими-то образцами – и очень за них боялся: «Три года работы нашей группы». Я двое суток корпел над маршрутом, а Лёшка перепроверял системы нашего кораблика – маленького, служившего не одному поколению стажёров, но надёжного, как старый друг. Пока шла подготовка, тревоги забылись, да и Эл оказался вроде бы неплохим парнем.

Всё же примета не обманула, и мелкие неприятности переросли в большую, едва не ставшую катастрофой, когда за несколько секунд до перехода перед нами выскочил какой-то козёл на планетарнике, создав мощную гравитационную волну, наложившуюся на нашу. Ну и выкинуло нас неизвестно куда, да ещё после перехода о какой-то камень приложило. Я теперь понимаю, что чувствует яйцо-болтун, когда его встряхивают.

– Всё, отработал старичок, – вытирая смешанную с потом кровь из разбитого лба, вздохнул Лёшка. – Посылай за помощью. Запасов нам на месяц хватит, дождёмся.

Я таким оптимистом не был: чтобы вызвать помощь, нужно, не считая энергии на сам сигнал, хотя бы примерно знать, где мы находимся, и передать в Академию, как до нас добраться. А для этого требуется работающая навигационная аппаратура и хотя бы один исправный передатчик.

С передатчиками всё оказалось отлично, с навигационными приборами тоже, а вот с вычислителем…

– У нас основной мозг сдох. – Я обернулся к парням в тот момент, когда Эл заклеивал биогелем лоб пилота.

– И что? – Биолог несколько побледнел, Лёшка лишь уточнил:

– А вспомогательный?

– Малыш? Работает, но считать будет долго.

– Нам теперь особо спешить некуда, – усмехнулся пилот. – Помогать тебе?

– Смотри, где сесть можем, а я сейчас подлечусь и займусь расчётами. Эл, глянь?

Биолог открыл новую упаковку «первой помощи»:

– Снимай куртку. Ого! Ремни безопасности?

– Они, родимые. – Я взглянул на чёрные вздувшиеся полосы на груди и боках. – Хорошо, рёбра не сломал. А ты как?

– Что мне-то

будет? – биолог потёр наливавшуюся синим скулу. – Я же в каюте был, там не так болтало. Главное, холодильники целы.