Выбор - стр. 65
– Как можно быть праведником воину? Все, что ему любо в этой жизни, все, для чего он живет, – это грех. Любить женщин – грех. Выпить хмельных напитков и пожрать от пуза – грех. Убить противника – грех. Забрать добычу у поверженного врага – грех. Даже просто хотеть всего этого грех. Так где же будет воин после смерти? Гореть вечным пламенем в христианском аду. Вот почему христиане боятся смерти и бегут с поля боя при первой возможности. Если я окрещу свою дружину, я не смогу воевать.
– Но ведь точно так же ничего не боятся и обычные люди, не воины. Они погрязли в пороках и грехах. Христианство несет покорность и смирение. Кроме ада есть еще и рай.
– Не смеши меня со своим христианским раем. Какое может быть в раю блаженство, если там нельзя драться, пить, жрать и с девками веселиться. Грешить, по-вашему. Это пустой спор, матушка, я никогда не смогу окрестить свою дружину и тем более окреститься сам, но я обещаю тебе впредь не опаздывать на советы без уважительной причины. – Святослав хитро улыбнулся и, несмотря на молчаливый протест матери, вышел из комнаты.
Ольга подумала вернуть сына, чтобы поговорить о Марфе. Ей не давала покоя ее измена, но сомнения о том, должен ли знать правду Святослав, останавливали.
«Наверно, пока так лучше», – решила Ольга, провожая взглядом уходящего сына.
Ольга смотрела на обстановку в своей комнате, словно не узнавая знакомых предметов. Взгляд скользил вдоль стен, ни на чем не задерживаясь, существуя отдельно от разума, поглощенного мыслями о Святославе и Марфе. На столике у окна стоял тазик с водой и валялось скомканное полотенце, оставшиеся после утреннего туалета. Княгиня сжала в кулаке влажную ткань, приходя в себя.
– Это что такое? – Гневные нотки потревожили тишину, обрушившись на Будану.
– Сейчас все уберу. Простите, матушка. – Служанка кинулась к Ольге, подхватывая полотенце, брошенное на пол.
Ольга опустилась в кресло, растирая рукой лоб, где начали созревать первые крупицы боли.
– Вид у вас нездоровый, – заметила Будана, с излишней пристальностью рассматривая лицо хозяйки. – Может, желаете чего?
Княгиня промолчала, вслушиваясь не столько в слова, сколько в бархатистый тембр голоса служанки, действующий успокаивающе.
– Опять вас эти бояре с воеводами нервируют, – ворчала Будана. – В могилу свести свою госпожу задумали, злыдни. Не понимают, что одинокой женщине внимание и забота нужны. Так ведь нет, все норовят проблем целую гору на женские плечи навалить. А мужика-то нету. Пожаловаться некому. Все сама, да сама.
Ольге стало весело от этих причитаний и вспомнился мужчина, с которым она могла быть откровенной.