Выбор королевского дознавателя - стр. 65

— Особенно Хазарел! — добавила я и сделала большие глаза. — Он просто в бешенстве, ходит злой который день. Он как узнал, что вы скоро на допрос приедете, стал нож точить!

Чиновник побледнел, на лице проступил испуг, свечение немного усилилось.

Аршес странно на меня посмотрел, хотя сам же просил ему подыграть, вот я и старалась.

— Да, особенно зайтан Хазарел, — сверкнул глазами дознаватель. — Но я готов пойти вам навстречу и рыться в ваших делах не столько досконально, если вы сейчас добровольно расскажете о ситуации в приюте «Утешение».

Голос гайрона рокотал в гостиной. Мне стало не по себе. Зайтан Соловов затрясся от страха, засиял ещё ярче и принялся причитать:

— Да я бы никогда! Помилуйте, это же сироты! Я всегда со всей строгостью…

— Вы не понимаете, зайтан Соловов. Мне уже многое известно. Вы уже попались на подлоге и ненадлежащем исполнении должностных обязанностей. У вас уже нет выхода. Выбор только один: сотрудничать со следствием или получить максимальное наказание, — тон Аршеса пробирал до самого позвоночника.

Сейчас гайрон выглядел совсем иначе: жёстким и непримиримым. Даже жестоким.

— Ой, боже, — выдохнула я, картинно прижав руку к груди. — Только не максимальное наказание! Не надо, Аршес!

Анастас Соловов выпучил глаза и часто задышал. Достал из кармана платок и вытер покрытый испариной лоб. Свет от толстяка уже стал неприятен для глаз, настолько сильным он был.

— Зайтан Эррагер, ну что вы… я же… просто больной человек, с трудом хожу. Зайта Наррасти, такая приятная особа, заверила, что у них всё прекрасно и нет никакой необходимости ехать… А у меня колени… — зайтан Соловов оттянул ворот рубашки и вытер ладони о шальвары. По его лицу катились крупные капли пота.

— То есть вы даже не были в инспектируемом приюте? — прорычал Аршес.

Вокруг дознавателя вдруг начала звенеть сила, а предплечья и кисти покрылись чешуёй.

— Я просто старый, больной… — затрясся чиновник, хватаясь за грудь.

— Сколько вам заплатила Наррасти? — рявкнул дознаватель.

— Да сущую ерунду. За беспокойство, — захлебнулся ужасом зайтан Соловов.

— Отвечайте, иначе я… — угрожающе начал гайрон, и я снова подыграла.

— Только не убивай его, пожалуйста! Прошу, Аршес. Ради святой Амы Истас, не убивай! — воскликнула я.

Свечение вдруг словно вспыхнуло вокруг громадного тела Анастаса Соловова, а затем сжалось в одну точку и сосредоточилось у него в районе солнечного сплетения. Глаза толстяка выражали дикий ужас, а руки раздирали рубашку на груди. Аршес нахмурился.

Чиновник захрипел, выкатил глаза, несколько раз дёрнулся и затих, обмякнув.