Выбор. Книга 2. Точка невозврата - стр. 1
ДИСКЛЕЙМЕР
Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно
Я бы очень хотел написать,
что все события и герои моей книги настоящие,
но мое чувство самосохранения решительно против.
«Здравствуй, Витя, – писала Андрею Кореневу в колонию Ольга. – Я работаю в магазине и могу даже носить домой продукты. Живем мы не плохо. Маме я звоню два раза в месяц. Там все хорошо. Ириша уже умеет читать и считает до 20. Букву «Р» она говорит уже четко и так звонко. Мы переехали в другое место, живем на окраине Москвы, в общежитии. Адрес я тебе посылаю на конверте. Жаль только Олегу ездить приходится далеко в колледж. О нас не переживай. Деньги от тебя получили. Не надо, не присылай больше. Тебе самому там трудно. Я слышала, у вас положены встречи с близкими. Я приеду, только напиши, когда.
Не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы мы вернулись в Фергану?
Олегу учится осталось два года. А потом мы можем уехать. Все равно тебе придется ехать туда».
На что Андрей отвечал:
«Привет. Как Одуванчик? Я скучаю по вам всем. Знала бы ты, как я по вам тоскую. От денег не отказывайся. Я здесь неплохо зарабатываю, ремонтирую машины начальству. За хорошее поведение мне обещали досрочное. Уезжать не торопись. Главное, вовремя оформляй прописку. Приезжать на свидание не обязательно, у тебя и так с деньгами туго».
Ольга работала в магазине, звонила матери и писала Андрею. Жили они с Олегом в одной комнате, в общежитии, а к подмосковной квартире Олега боялись и подойти, считая ее потерянной и легко смирившись с этой потерей. На работе Ольга уже научилась обвешивать и обсчитывать, обрезки несла домой, этим они и питались.
Магазин, где работала молодая женщина, был довольно большой, в нем работало 5 девушек и один парень, родственник хозяина. Продавалось в нем все: от мясных изделий и печеного, до фруктов и овощей. И естественно, у магазина была «крыша», собиравшая раз в неделю дань продуктами и раз в месяц – деньгами.
Но что-то там прохудилось и однажды, в неурочное время в магазин вошли незнакомые парни в коже, джинсах и толстых цепях на мускулистых шеях.
Поговорив недолго с директором, они обслужили себя сами, потолкали в карманы консервы, набили пакеты колбасой и убрались, пообещав вернуться завтра.
Директор насел на телефон, ища своих покровителей, а те как в воду канули. Он метался, трясся и умирал от страха перед завтрашним днем. И этот день настал.
Продавщицы были испуганны и взвинчены с самого утра, родственник хозяина не вышел, и Ольге приходилось разрываться между двумя прилавками.
Она как раз рассчитывалась с очередным покупателем и украдкой смела в свой пакет обрезки буженины, когда перед ней возник еще один покупатель в дешёвых брюках и футболке. Ольга недовольно подняла голову и увидела сведенные от ожога брови и синие, чуть кривящиеся губы.
– А… Витя!
– Ну, здравствуй, мать.
– Витя… Как? – Ольга быстро оглянулась и вынырнула из-под перекладины. – Как… ты…
Андрей поймал ее, оборачивающуюся на какой-то шум, и, жадно целуя в щеку, зарылся лицом в золотые волосы.
– Но тебя же…
– Плевать. Я удрал с поезда.
– Но как же…
– Амнистия, мать, амнистия. Я свободен!
– Но тебя же…
– Тише. Они меня посадили на Ташкентский поезд, а я удрал и прямо сюда.
– Но тебя же…
– Депортируют, мать, только депортируют. А покуда я с вами.
Ольга беспомощно оглянулась. Продавщицы не сводили с нее глаз, зная, какая она недотрога. Ольга, растерявшись окончательно, взглянула прямо в карие, с сумасшедшинкой, глаза Андрея, такие знакомые и теперь – близкие.
– Господи, неужели ты вернулся. Не могу поверить.
И Андрей сделал то, что никогда раньше не делал. Быстро склонившись, он впился синими изуродованными губами в ее накрашенные дешевой помадой губы, впился яростно, жадно, изголодавшись, хватая зубами ее язык.
– Мать вашу! Как вам не совестно!
Андрей оторвался от испуганной Ольги. Директор магазина стоял в проходе и гневно смотрел на них. Его маленькие заплывшие глазки извергали молнии. Заведующая возвышалась за его спиной непоколебимой стелой.