Выбор. Иное - стр. 96
Я закатил глаза, очень сокрушенно вздохнув. Мне теперь сколько выслушивать за три кусочка теста с яблочным вареньем?
– Ничего особенного, уверен, твои будут вкуснее. Умеешь печь, хозяйка?
Меня обиженно пихнули в бок, из глубин одеяла засопело.
– Конечно, еще как умею, вот испеку тебе пирог, пальчики оближешь!
Меня наградили поцелуем в щеку и послышался шепот, Роберта вернулась к рассказу.
– Ну вот, ничего из этой затеи не вышло, я не смогла подойти и поделиться таким – с ними… Они все… Вульгарные, неприятные… Марта, Руза… Лена… Они бы трепали мое имя на каждом углу… А Ольга, она держится особняком и ни с кем из них не общается.
И я вдруг понял, и все стало на свои места.
– Ты ей все рассказала?
– Нет, нет…
– А что же тогда?
– Она как-то догадалась обо всем сама, милый. Наверное, для доброго человека это было нетрудно. А она очень хорошая и добрая.
– Понимаю.
– В один из дней, когда я была в полном отчаянии, когда…
Роберта порывисто вздохнула, осекшись.
– Шш, не надо. Берта… Не хочешь, не рассказывай…
– Нет, я все тебе расскажу, ты должен знать.
Ничего не ответив, крепче обнял ее, прижал к себе, согревая.
– В этот день она просто подошла ко мне и сказала, что если мне нужен друг, которому я захочу довериться в своей беде, то она готова. Правда, удивительно?
И почему я не удивлен…
– Неудивительно, Берта. Они, русские, они бывают такие…
– Откуда ты знаешь? Ты их видел раньше? Я вот до Ольги – никогда.
– Доводилось, Берт. Но ты продолжай.
Мне показалось или она как-то очень внимательно посмотрела сейчас на меня?
– Ну вот, а я… А я была тогда так одинока, мне было так плохо… Я потянулась к ней… И все-все ей рассказала. Знаешь…
– Что?
– Был момент, я хотела умереть. И решилась на это. Не спрашивай, как. Но я все приготовила.
Боже…
– Она меня тогда спасла, что-то поняв. Пришла ко мне домой и мы до утра проговорили. Она мне рассказывала о себе, такое… Такое… Немного совсем, но…
Просто молча глажу Роберту по голове, прижав к себе, такую снова маленькую и беззащитную, вернувшуюся в дни одиночества и отчаяния. Вернувшуюся, чтобы все рассказать мне. Милая… Любимая… Единственная…
Роберта продолжает негромким голосом.
– И она сказала мне – живи. Не смей бросать Ему в лицо его дар. Не смей убивать жизнь, которая в тебе зародилась и ждет своего часа. Живи! И если хочешь, я буду с тобой рядом, как смогу.
Да. Порода. Гордость и сила. Ольга, ты дала толику их моей Роберте, удержав ее от непоправимого. Я тебе должен. Должен.
– И с тех пор вы подруги?
Берта пожала плечами.
– Не знаю… Иногда мне кажется, что да. А иногда мы как-то далеки друг от друга. И живет она неблизко, в Стоктон-Хиллз, это почти за городом.