Выбор дракона - стр. 44
Но больше всего Рокаэля поражало то, что делая такое потрясающее оружие, в руках они всегда держали топоры. Один гном как-то давно сказал ему, что это дань традиции, и мужчина тогда изрядно поломал голову, делая различные предположения.
– Где сокровища? – переспросил у Мирика Рокаэль. – Явно не у орков.
Кустистые брови гнома взметнулись вверх.
– Вы отвергаете единственную версию, которая бы перевела стрелки от вас, – заметил Мирик.
– При взрыве использовалась замаскированная магия драконов. Благодаря ей же эти остолопы не полегли сразу, прикрытые щитами, – сказал Рокаэль. – Нам пока не удалось определить, кто приложил к этому свою руку. Но и Вам нужно копать глубже и задуматься, кто и откуда узнал о вашей сокровищнице, если даже мы были о ней ни сном, ни духом.
– Кто-то затеял игру, о правилах которой нам ещё предстоит узнать, – сказал Сандар, глядя на задумавшегося Мирика. – Я готов предложить Вам и вашему народу пойти рука об руку по этому неровному пути. Потому что что-то подсказывает мне, что всё это только начало...
– Мне нужно подумать, – хмурый гном встал и попрощался с Сандаром. Слегка кивнув остальным, он вышел из кабинета, в котором на минуту повисла тишина.
– И чутьё вряд ли Вас подведёт, мой лорд. Нам отказали в продлении соглашения, – добавил еще дегтя Навир и в глазах Сандара сверкнули молнии.
***
Щелчок замка родной двери показался Оливии музыкой. Уютная комната встретила девушку мягким светом луны, пробивающимся сквозь лёгкую ткань, закрывающую выход на балкон.
Прислонившись к закрытой двери и стянув с себя ботинки, Оливия стремилась быстрее избавиться и от одежды.
Тяжёлый день сказался на девушке.: пальцы, расстёгивающие пуговицы куртки, подрагивали, резинка для волос полетела в сторону. Оливия с лёгким стоном запустила руки в шелк светлых прядей и помассировала голову. Казалось, само блаженство разливается от её пальцев, расслабляя тело.
– Лив! – резкий порыв ветра и твёрдое тело впечатывает девушку в дверь. – Моя Лив!
Вскрик потонул в жёстких губах, накрывших рот девушки. В нос ударил запах пороха и огня, взрывной, так недавно ещё будораживший каждую клеточку тела Оливии. Теперь ему нечего было волновать – сожжённая степь любви лишь шипела от раздражения.
Оцепенение, сковавшее девушку в первые секунды, отпускало. Губы мужчины терзали, требовали, взывали к отклику, а получили полное безразличие за свою дерзость. С усилием потушив начавшие тлеть угли ответного чувства, Оливия с ненавистью прошептала, тщетно отталкивая от себя мужчину:
– Катись в бездну, Маркель!