Выбор чести - стр. 28
Гулкие выстрелы 50-мм орудий «троек» разительно отличаются от «лая» скорострельных 20-мм пушек Pz-II. С коротких остановок средние танки снайперски поразили макет, установленный на прежней позиции. Да… У меня совсем немного шансов безнаказанно «разуть» оба танка.
Сердце бьется гулко, будто молот. Хоть бы не заметили раньше времени! Господи, помоги, чтобы не обнаружили нас раньше времени!
Все-таки то, что пехотинцы открыли хоть и беспорядочный, но плотный огонь, не позволило немецким наводчикам заметить мой замаскированный расчет. Первая тройка поравнялась ровно с прицельной отметкой.
– Огонь!
Мимо! Ну же, ребята, заряжайте быстрее!
– Огонь!
Попадание! Есть! Танк ощутимо дернуло, и в оптику прицела я четко увидел, как слетела перебитая гусеница. Секунду спустя в борт неподвижного панцера гулко ударил снаряд замаскированного орудия. Потом еще один и еще. Немецкая машина покрывается клубами дыма, но ни один из люков танка так и не открылся.
…Выстрелы демаскировали орудия. По моему расчету заговорили «единички», в сторону дзота лбом повернулась вторая «тройка». Я успел рывком нырнуть в окоп, сбив плечом заряжающего. Один из подносчиков (его звали Шарлем) упал с простреленной головой, второй гасконец успел залечь.
Я не вижу того, что происходит на поверхности. Слышны выстрелы и панцера, и дивизионной пушки – артиллеристы ведут неравный бой. Высунуться из окопа просто невозможно, по нам бьют сразу четыре пулемета.
Характерный звон разбитого стекла. Все, у моего орудия больше нет прицела.
Злость становится ледяной.
– Твою…! Пулемет!
Подхватив танковую «зброевку», бегу вправо по окопам. Пехотинцы жмутся вниз: необстрелянный молодняк, впервые столкнувшись с танками и смертью товарищей, больше неспособны бороться со своим страхом. Но мои бойцы не отстают от командира.
Мой замысел прост. Одна из «единичек», увлеченно расстреливающая артиллерийский окоп, подобралась довольно близко к линии траншей. Была не была, хотя бы попробую достать!
Заняв удобную позицию, устанавливаю «зброевку» на сошки, плотно прижимаю приклад к плечу. Выдыхаю… Сейчас посмотрим, каково в бою чешское оружие. Плавно жму на спуск.
Родное, хоть и слегка подзабытое ощущение крепкой отдачи – и первая очередь уходит чуть в сторону и вверх: незнакомый пулемет, да еще и танковая версия, с более коротким стволом и сильной отдачей, слушается не сразу. Но уже со второго раза я нахожу борт машины.
Панцер круто разворачивается, но я продолжаю вести прицельный огонь короткими очередями. Однако дистанция оказывается слишком большой для того, чтобы поразить машину из пулемета. Ответный огонь танковых машингеверов вспарывает землю бруствера.