Выбор - стр. 29
Пробегаюсь по изумленным лицам.
– Коллеги, адьес! – салютую ладонью прощальный жест и скрываюсь в проеме.
У секретарской тумбы торможу.
– Дорогая Ниночка, не нужно кофе, принесите мне стакан и коньяк. В мой кабинет, – скабрезно подмигиваю.
– Но… – неуверенно запинается девушка.
– Н-И-Н-А… – чеканю. – В мой кабинет. Сейчас же, – смотрю на нее взглядом, не терпящим возражения.
Ниночка опускает виновато голову и послушно торопится к бару. Умница, девочка.
***
Я знал, что он придет. Но не думал, что так скоро.
Отец врывается в мой кабинет с целью убивать. Меня.
Но я подготовлен и жду, сидя за столом и забросив ноги на рабочую поверхность. Потягиваю медленно коньяк, смакуя элитным ароматом.
– Я, надеюсь, уволен? – выгибаю насмешливо бровь.
Отец пыхтит, раздувая ноздри, как парашюты. Мне нравится видеть его таким.
– О нет, я не окажу тебе такую услугу, – не спрашивая, батя отодвигает стул напротив и присаживается. – Это будет слишком благодушно для тебя, паршивец.
Хмыкаю и опрокидываю в себя остатки коньяка в бокале. Голова ощутимо вращается, а желудок сводит больными спазмами.
Какова вероятность, что в двадцать пять я не сдохну от цирроза печени или какой-нибудь язвы?
– Ненавидишь меня? – стараюсь словить четкий фокус.
Но перед глазами плывет. Затягивается белесой пеленой. Я пьянею.
Отец красноречиво молчит, давая ментально ответ на мой вопрос.
– Хорошо, – одобрительно киваю. – Ведь это взаимно, – тянусь за бутылкой, но отец успевает перехватить тару.
Презренно одаривает меня взглядом-убийцей и встает, забирая коньяк с собой. Двигается в сторону двери, но на полпути оборачивается:
– Знаешь, я часто думаю, что лучше бы та авария… – осекается. – Его жизнь забрал несчастный случай, а ты свою разрушаешь сам.
Сейчас в глазах отца нет былой злости и ярости. В них щемящее сожаление и чувство адской несправедливости. Горечь того, что лучше бы та авария, произошла со мной, а не с братом… Так было всегда. Я всегда был лишним, ненужным, неудобным…
В семье из нескольких детей всегда есть покладистый, беспроблемный ребенок и трудный. Так вот мне досталась роль второго. Самое печальное, что я её не выбирал, мне навязали эту роль. Мне изначально не дали выбора, его сделали за меня, а мне пришлось лишь соответствовать. Когда все вокруг ожидали от несговорчивого Максима проблем, я их устраивал. С плясками, шумными овациями и фейерверками.
Я всегда был вторым, где-то там сбоку, в тени старшего брата. И как бы я не старался и не рвал заднее место, я никогда не дотягивал, не соответствовал, не угождал.
«А вот Даня…, а наш Даня…, а Данечка победил в конкурсе чтецов…, Даня пишет такие изумительные стихи, а нашему Дане присвоили кандидата в мастера по шахматам», – слышал я в детстве.