Выбор - стр. 17

– Да! А платье ты мне купила? В дорогу?
– В дорогу, конечно…, – Олеся Ивановна рассмеялась. – Вот завтра и наденешь. И сорочку новую, и платье, и плащ тёплый. А на ноги носочки и башмаки.
Роззи счастливо рассмеялась и, приложив к себе новое платье, радостно заскакала по комнате.
– Я так рада, Алисия! Так рада! – внезапно остановившись, грустно добавила, – Нянюшка мои платья первыми продала, – она виновато посмотрела на Олесю Ивановну. – Я так плакала!
Сердце сжималось при виде её расстроенного личика.
– Иди ко мне, – позвала Олеся Ивановна. – Как ты думаешь, почему она так сделала?
Усадив Роззи к себе на колени, Олеся Ивановна ласково погладила малышку.
– Потому что я – не-за-кон-но-рождён-ная? – тихий голосок больно царапнул сердце.
– Нет, малышка. Не поэтому… Ты бы из платьев выросла, и больше никому они не подходят. А мои платья можно было тебе перешить.
– Правда? – робкая надежда, словно звёздочка, заблестела в тёмных глазах. – Не потому, что я нелюбимая?
– Нет! – Олеся Ивановна крепко обняла малышку. – Ты любимая, Роззи! Мной любимая. Сильно-сильно, – она заглянула ей в глаза. – Помни это! Всегда помни, хорошо?
– Хорошо…, – всхлипнув, Роззи прижалась к ней всем тельцем и расплакалась. – Я тоже тебя люблю, Алисия! Сильно-сильно…

Дороги дороги».
Бесконечная дорога выматывала.
Это только в песне «скрип колеса…, лужи и грязь дорог» звучит романтично. А на самом деле… грязь грязная, в кусты ходить холодно, а умываться в ручье неудобно. Передёрнув плечами от холода, она поплотнее завернулась в одеяла.
Олеся Ивановна в сотый раз порадовалась, что купила несколько шерстяных одеял. Закутавшись так, что торчал только нос, Олеся Ивановна, покачиваясь в такт телеге, смотрела на звёзды. Рядом тихо сопела Роззи, похрапывала Велена.
Они в пути уже неделю. Кости ломит от усталости, хочется помыться. Залезть в горячую ванну и отшкурить себя мочалкой с мылом.
Грустно вздохнув, Олеся Ивановна снова посмотрела на звёзды.
Странное дело, мир другой, а звёзды те же…
Неожиданно она услышала топот копыт и крики.
Их возница коротко крикнул ей:
– Пригнись и не высовывайся!
А сам, затормозив, соскочил с телеги и вытащил меч.
Олеся Ивановна, коротко вскрикнув от страха, быстро заползла внутрь телеги и легла рядом с Роззи, обнимая её.
Зажмурившись, она лежала тихо, едва дыша, и с отчаянием вслушивалась в звуки борьбы. Они становились всё громче и громче. Крики боли, лязганье мечей, ржание коней. Рядом захныкала испуганно Роззи.
– Тише, малышка, тише, – едва дыша от страха, Олеся Ивановна гладила девочку рукой, успокаивая.