Вверх через радугу - стр. 8

– Согласна, – понурив голову, призналась Мадам Парфе.

– Нет же! Мадам Парфе ни в чем не виновата! – Оля не смогла промолчать. Для большего убеждения она встала на ноги и теперь с учетов высоты кресла возвышалась и над старушкой и над Филином. – Мадам Парфе – леди из приличного общества, поэтому ее приглашение на ужин явилось ответной мерой на мою безвозмездную помощь. Если кто и виновата в сложившейся ситуации, так только я! – Оля снова села, потому что вспомнила, что не сняла туфельки, а стоять на мебели в уличной обуви явно признак дурного тона. – Простите, – на всякий случай сказала она, но Филин даже не смотрел в ее сторону. Он подошел к большому бардовому столу, открыл ящик, и, пытаясь что–то найти, шуршал бумагами.

– Вам должно быть уже сообщили, – начал он, не отрываясь от своего занятия, – что радуга, на которой вы сюда прибыли, вернется еще очень нескоро. А значит, с Вашим возвращением домой, могут возникнуть трудности, но…

– Но что? – переспросила Мадам Парфе, которая, похоже, снова начинала чувствовать себя неуверенно в жилище Старого Филина.

– Но это все поправимо, – закончил мысль Филин.

– Дядюшка Филин, – не сдержав радости, Оля соскочила с дивана и вмиг заключила это маленькое создания в объятия (насколько ей хватило длины рук, разумеется). – Я буду Вам очень признательна. А где же мои манеры? – сказав это, девочка выгнулась, как струна, затем с легкостью наклонилась, да так удачно, что смогла достать носом до мысиков туфель (мысленно поблагодарив за это твердый пол) и представилась. – Меня зовут Оля…и я совсем не цыпленок!

– Ох, милая! – сидящая в кресле Мадам Парфе и утирающая слезы умиления, увидев такое прекрасное исполнение своих уроков, воссияла, словно первая звезда на темном небе.

– Очень приятно, – мягко ответил на вежливость девочки Филин. – Я рад видеть в этом захолустье такую воспитанную юную особу. Хоть, скрывать не буду, я был против твоего появления у нас. Знал, к каким серьезным проблемам все это приведет, – закончил он говорить и строго посмотрел на Мадам Парфе.

– Простите, – робко произнесла та и отвела взгляд, сделав вид, что только сейчас ее вдруг увлекло собрание сочинений достопочтенных авторов птичьих наук. Оля, которая для своих лет была чрезвычайно сообразительной девочкой (по ее собственному умозаключению) заметила это странное поведение Мадам и слегка хихикнула.

– Вы, должно быть, уже слышали истории о том, какой я злобный, строгий, ворчливый… – вновь начал Филин.

– Неприветливый, – перебила его Мадам Парфе, причем сделала она это настолько непринужденно, что, словно, и не заметила собственной невоспитанности (о чем, естественно, заметила Оля).