Вторжение в Мидгарт - стр. 63
– Я обязан тебе жизнью, – провозгласил он, – для меня честь стать кровным братом великого Вульфа, сына Хрейтмара.
Они обменялись рукопожатием. Тотчас на телегу взобрались Айви и Сванхильд. Айви заговорил:
– Одно лишь добавлю к словам Виги: отныне хундинги будут преданными союзниками ильвингов и всех, кто присягнет на верность нашему союзу.
– То же самое я могу сказать от имени моего отца, князя хнифлунгов, – гордо объявила Сванхильд. – Я – его единственная наследница. Ты можешь рассчитывать на мою верность и дружбу!
Следом за ними на телегу взобрался широкоплечий воин средних лет, чья длинная рыжая борода опускалась на грудь тремя тонко завитыми косичками. Синие глаза, грозно смотревшие из-под низко надвинутого шлема, горели безумным огнем, который порой заметен во взоре берсеркера17.
– Я – Асгейрер, сын Виггейрера из рода аганлунгов. Я повелеваю тремя гартами на южном побережье, где проживает наш народ. Многочисленна моя рать, силен мой клан, но я стою здесь, чтобы дать клятву верности тебе, Вульф, ибо ведаю я, что только в единстве завоюют сыны Манназа победу. Сбираясь в поход, скликают смелых витязей со всей округи – чтобы разбить недруга, сила надобна!
Толпа восторженно закричала, воины зазвенели оружием и доспехами, выражая похвалу князю за красивые слова.
– Славно сказано! – искренне признал Вульф. – Буду рад иметь рядом с собой такого могучего воина, искусного скальда и верного друга, как ты!
Тут послышались ругань и проклятья, и на телегу поднялась женщина. Черная косынка скрывала волосы, стянутые в тугой узел на затылке; темно-серый плащ, казавшийся черным в неярком свете факелов, висел на ее мощных плечах, пристегнутый к платью круглой золотой брошью. Женщина злобно зыркнула на вставших тесной кучкой князей, а потом уставилась, сощурив светлые глаза, на Вульфа.
– Ты собрал вокруг себя славных героев, юный конунг, – тихо произнесла она, но голос ее услышали все, – и, видно, желаешь, чтобы фисклинги, чьей княгиней я являюсь, присоединились к тебе?
Вульф хотел было ответить, но женщина продолжила свою речь, пряча правую руку под плащом:
– Не прошло трех лун с того дня, как я справила тризну по моим погибшим сыновьям, которых убили трусливые хундинги во главе с этим щенком!
Последние слова прозвучали, как яростный вопль орлицы, хватающей жертву и взмывающей в воздух. Ненависть сверкнула в ее глазах и на мгновение осветила ночь ярче, чем пламя факелов.
– Как могу я быть с тобой в союзе, когда ходит по земле эта падаль! – вскричала она, выхватывая секиру.
Среди людей послышались проклятия, сверкнули обнаженные клинки, дружина фисклингов встала в ряд, готовая следовать приказу своей княгини. Хундинги также приготовились к схватке, наблюдая за Айви, который, однако, своего оружия не обнажил, а лишь стоял, держа ладонь на рукояти меча. Желваки на щеках шевельнулись, когда его глаза встретили исполненный ненависти взор женщины.