Вторжение в Мидгарт - стр. 39
Таинственный гость тем временем поднял клинок перед собой, держа его в одной руке. Прислонив посох к стене, другой рукой он вытащил из-за пояса кинжал. Затем прикоснулся кончиком лезвия к раскаленному металлу и запел:
СОВИЛО – жаркое светило,
Муспелля радость, дочь огня
Времен ты четкое мерило,
И звезды все твоя родня.
Острие заскользило по поверхности меча, вычерчивая магический знак на раскаленном металле. Завершив линию, Одноглазый сдвинул кончик кинжала чуть ниже и стал чертить второй знак, напевая новое заклинание:
ИСА – вековечный лед
Растопит солнца луч.
Растает и ручьем стечет,
Хоть был он и могуч.
Седобородый колдун продолжал напевать заклинание, и под вторым знаком начал появляться третий:
ГЕБО – величайший дар,
Исход всех талых вод,
Изведает блаженных чар
Лишь тот, кто отдает.
Закончив волшбу, Одноглазый сунул кинжал обратно за пояс и внимательно осмотрел стынущий клинок. Не отрывая глаза от трех магических знаков, он произнес:
– Девять долгих ночей провисел я на древе великом, чьи корни сокрыты в недрах неведомых, пронзенный копьем, отданный в жертву самому себе. Стеная от боли, на землю взирал я. Стеная от боли, руны я поднял.
Одноглазый замолк. Ветер яростно теребил распахнутую дверь, едва не срывая ее с петель. Огонь в печи давно погас, зимняя стужа стремительно занимала свое место в этом еще недавно неподвластном ее буйству островке тепла.
Ночной гость медленно перевел взгляд с меча на Хеовора, который напрягся под проникновенным взором светящегося глаза.
– Эта ночь, – заговорил Одноглазый, – станет зарей нового умения для всех потомков Манназа; зарей, которая откроет новую эпоху в их жизни. Зваться она будет эпохой рун, ибо этой ночью открыл я людям три первых знака, вырезав их на этом мече. И открою еще больше, чтобы дать людям знания и великое умение колдовать и предсказывать Нити Судеб. Чтобы вложить в эти знаки силу, должны они испить крови, и следует прочесть над ними заклинания, и жертвы великие принести, дабы изменить полотно грядущего, что ткут премудрые девы у Колодца Судеб. Ну а меч этот… – одноглазый бог вновь посмотрел на клинок, украшенный таинственными рунами, – его час впереди. Питать воронов он будет щедро, пока не придет ему время откликнуться на зов. Тогда пробудятся первейшие руны кровью Великой Жертвы, и воспрянет ото сна векового могучая сила, что сметет с лица земли всех недругов того, кого признает сей меч своим хозяином!
Точно в ответ на слова путника, руны на лезвии вспыхнули ярким пламенем, осветив прокопченные стены кузницы, и погасли. Седобородый метнул меч в чан, затянутый тонкой корочкой льда. Злой змеей зашипела вода, охлаждая раскаленный клинок.