Вторжение - стр. 17

Володя улыбнулся.

Снова захрипела рация:

– 18й, это Чашкан. Драка, угол Ленинградской и Победы. Ваш маршрут, прием.

– Принял, Чашкан, – бросил Маржанов в микрофон и дал газу. Набирая скорость и поднимая столб пыли, патрульная машина покатила на вызов.

«Гамаюн» располагался в одноэтажном здании довоенной постройки из красного кирпича в десятке метров от Дома культуры «Железнодорожник». Когда-то в строении располагалась администрация одной из привокзальных служб, но затем его пустили во все тяжкие: сначала отдали под ателье, затем под магазин – и вот теперь здесь размещалась убогая и тесная пивная с грязными пластиковыми столиками и мухами.

По роду службы Буров частенько бывал здесь. И хорошо знал хозяина этой дыры и по совместительству продавца – называть его барменом у опера не поворачивался язык. Прокуренный, серый, с гнилыми зубами, Агоев слушал радио. Голос диктора тихо бубнил из приемника на полке:

– Как сообщает гидрометцентр, жаркая погода продлится до конца недели, но затем резко ухудшится. Уже к выходным по всей территории области ожидаются дожди и грозы…

Агоев кисло скривился, увидев Бурова и Муртазина.

– Здрасте.

– И тебе не хворать, – согласился Буров. В пивной был лишь один посетитель – пенсионер в старом пиджачке попивал разливное пиво и самозабвенно грыз сушеную рыбу, не замечая ничего вокруг. – Не густо с клиентами, а?

– Так день еще.

– Вечером веселее? Может, нам вечерком заглянуть?

– Угостить вас чем-нибудь, товарищ капитан?

– Все еще бодяжишь пиво той самопальной фигней, которую тебе Нюрка толкает?

Агоев снова скривился, теперь нервно.

– Что вы! Нет, конечно. Лицензии на водку у меня нет, так что это и вообще незаконно.

– То есть, нет водки здесь? – Буров принюхался. – А запах какой-то стоит… Ты чувствуешь?

Буров обернулся к Муртазину. Тот охотно подыграл, тоже принявшись водить носом.

– Что-то есть такое. Как будто… Точно, водяра. Я этот запах где угодно различу.

– Беда с тобой, Агоев, – загрустил Буров. – И что мне делать? Участкового и БЭП вызывать?

– Товарищ капитан, да не наливаю я ничего! Если у меня и есть водка, то это, как его – для личного пользования, так сказать.

– С акцизами?

Агоев скривился еще больше, не зная, что сказать. Буров усмехнулся.

– Ладно, расслабься. Это будет наш маленький секрет, – тише опер продолжил: – Слушай, у тебя тут один человечек посидеть любит. Здоровый такой, усатый. С наколками. Вроде бы кавказского разлива. Кто такой?

– А, так вам не я нужен, – у Агоева как камень с души свалился. – Это Марсель.

– Марсель? Как город?

– Какой город?