Вторжение Химеры - стр. 40

Строй сломался, Марту хлопнули по плечу, и перед ней оказалась прыгающая, ликующая Сара.

– Да! Это случилось! Это случилось! – выкрикивала она, чуть не роняя из рук оружие.

– Ты думаешь, быть субтактиком так здорово? – хмыкнул Густав. – Ох, погоди, намучаемся еще…

– Да что бы ты понимал?

– На радость и мрачные мысли время будет потом, – убила спор в зародыше Марта. – А сейчас надо срочно идти туда, где есть вода. Или вы не хотите помыться и попить?

Разногласия оказались забыты в мгновение ока.

Каждый шаг сопровождался скрипом снега, но этот звук за последние дни стал настолько привычным, что слух перестал на него реагировать. Первый батальон шагал по узкой, тянущейся через лес дороге, преследуя форсеров из разбитой сегодняшним утром тактической бригады.

Третий батальон двигался параллельным курсом по соседней дороге, а второй где-то в тылу ждал, когда освободятся десантно-штурмовые корабли, чтобы стремительным рывком отрезать врагу путь к отступлению.

Роберт шел в самой середине строя, чуть наклонившись вперед и положив руки на висящий на шее автомат.

После масштабного разгрома, учиненного форсерам под Снежногорском, война превратилась в последовательность марш-бросков и коротких стычек, не оставляющую времени на отдых.

Враг отходил, но всеми силами старался остановить продвижение людей.

Транспортеров не хватало, десантных кораблей тем более. Солдаты второго полка шли, стреляли, потом снова шли или в худшем случае бежали и опять вступали в бой с не потерявшими боевой дух форсерами.

Отдыхать приходилось урывками, во время переездов или вот так, как сейчас, – на ходу.

Вчера они миновали Азов, еще недавно – один из красивейших городов Сибири. Тогда Роберт подумал, что не забудет это зрелище до конца жизни и что оно будет сниться ему и в глубокой старости.

Заснеженное поле, черные пятна на нем и перебивающая остальные запахи горелая вонь…

Тут, около Азова, отступавшая «Сибирь» сопротивлялась особенно яростно, и рвущиеся к столице планеты форсеры превратили город, где обитало несколько сотен тысяч человек, в усыпанную пеплом груду развалин.

Из не успевших эвакуироваться жителей не уцелел никто.

– Слушай, елки-палки, – долетел до дремлющего Роберта голос Трэджана, – я вчера с одним из местных разговаривал. Так он сказал, что весна наступила. Ты как, в это веришь?

Роберт с сомнением огляделся: сугробы на обочинах и дальше в лесу выглядели так же внушительно, солнце грело не сильнее, чем свечка, и дующий с севера ветер не казался теплее, чем вчера.

– Кто его знает, какая у них тут весна.