Второй удар гонга (сборник) - стр. 12
– И когда же мы с вами увидимся, хотел бы я знать?
– Думаю, скоро, – сказал мистер Кин. – Надеюсь, вы опять меня узнаете.
– Как, и вы ничего… больше ничего не скажете? Вы не хотите ничего объяснить?
– Что объяснить?
– Почему мы сегодня встретились.
– Вы человек образованный, – сказал мистер Кин. – Думаю, вам для того, чтобы все понять, достаточно одного слова. Может быть, оно окажется для вас полезным.
– Что за слово?
– Дальтонизм, – сказал мистер Кин. И улыбнулся.
– Не понимаю. – Мистер Саттерсвейт на мгновение сдвинул брови. – Да, да, я знаю, что это такое, только никак не припомню…
– Всего хорошего, – сказал мистер Кин. – А вот и ваша машина.
В эту минуту к дверям почты и впрямь подъехал автомобиль. Мистер Саттерсвейт вышел на порог. Он не хотел заставлять хозяев ждать себя еще дольше и потому заторопился. Но, расставаясь с мистером Кином, мистер Саттерсвейт опечалился.
– Неужели я совершенно ничем не могу быть вам полезен? – горько спросил мистер Саттерсвейт.
– Нет, ничем.
– А кому-нибудь из ваших знакомых?
– Не думаю, нет. Никому.
– Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
– Я очень высокого мнения о вас, – сказал мистер Кин. – Вы много знаете. Очень быстро вникаете в суть дела. Уверяю вас, вы не изменились.
Рука его на мгновение задержалась на плече мистера Саттерсвейта, потом он вышел и быстро зашагал по деревенской улице в сторону, противоположную Довертон-Кингсбурну. Мистер Саттерсвейт сел в машину.
– Надеюсь, больше ничего не случится, – сказал он.
Шофер кивнул.
– Тут ехать-то всего ничего, сэр. Три-четыре мили, а движок теперь работает отлично.
Автомобиль проехал по маленькой улочке и вывернул на дорогу.
Шофер снова сказал:
– Всего-то мили три-четыре.
Мистер Саттерсвейт снова сказал:
– Дальтонизм.
Он не понял, для чего оно сказано, но знал, что неспроста, с каким-то тайным смыслом. Когда-то они уже говорили с кем-то о дальтонизме.
– Довертон-Кингсбурн, – сказал мистер Саттерсвейт.
Сказал еле слышно. У этих слов, «Довертон» и «Кингсбурн», смысл был тот же, что и всегда. Они означали место, которому радовалось его сердце, но куда он так долго не мог попасть. Место, где он собирался опять насладиться жизнью, пусть теперь там нет многих из тех, с кем он был когда-то знаком. Зато там ждет его Том Аддисон. Старый добрый друг Том Аддисон, и мистер Саттерсвейт вновь вспомнил зеленую траву, озеро, реку и далекие дни юности.
Чай был накрыт на лужайке. По одну сторону от стола вниз, к песчаному, отливавшему медью берегу, от фасада с французскими окнами вела широкая лестница; по другую, дополняя полуденную картину, высился ливанский кедр. В сторонке на зеленой траве стояли еще два белых, украшенных росписью и резьбой стола, садовые стулья и кресла. На стульях лежали разноцветные подушечки, кресла были полотняные, удобные, в каких хорошо вытянуться и вздремнуть. Одни были с козырьками от солнца, другие без.