Второй шанс. Книга вторая - стр. 26
– Одного не могу понять, – разъяренно глядя на магистра, произнесла я, – где свечка?
– Какая свечка? – несколько удивившись, переспросил он.
– Та, которую вы собирались подержать для нас с младшим принцем! – гневно воскликнула я.
И оттолкнувшись от стены, ушла к своему месту на трибуне.
Но дойдя до кресла, поняла, что не имею ни малейшего желания находиться рядом с любителем подержать свечу, и, взяв свою тетрадь, пересела подальше, на третий ряд, втиснувшись рядом с преподавателем женщиной, которой предложила занять мое место. Молоденькая магиана с радостью согласилась поменяться.
С комфортом расположившись, комфорт в данном случае означал отсутствие возле меня магистра Ксавьена, я принялась ожидать начала турнира.
Но тут к магистру, который даже не сел на свое место, а стоял рядом с ним в упор глядя на меня и игнорируя защебетавшую с ним магиану, подошел один из служителей академии и передал записку. Развернув оную, магистр торопливо направился ко мне. Сидеть на третьем ряду как-то сразу стало некомфортно.
Когда магистр молча протянул мне записку, я так же молча взяла ее, развернула и увидела написанное знакомым твердым и решительным почерком: «Речь».
Значит от доспехов отказались многие боевики. Плохо. Очень плохо.
Раскрыв тетрадь, я достала грифельный карандаш и быстро начала писать. О необходимости сохранения себя ради будущих достижений. О том, что Турнир Укрощения является подготовкой к реальному бою, в котором можно рассчитывать только на себя, и нельзя полагаться на лекарей. О том, что защита родины это ответственность, и к своему обмундированию нужно относиться столь же ответственно, ведь от жизни и целостности воинов зависит защита и целостность Империи.
Дописав, осторожно вырвала лист из тетради и передала магистру Ксавьену.
Судя по его выражению лица, он был несколько шокирован произошедшим, однако все же сложил лист и передал его посыльному.
А после, когда он вернулся на свое место, молодая преподавательница быстро встала, пришла ко мне и попросила сесть согласно регламенту. И мне пришлось возвратиться на первый ряд.
Едва я села, Ксавьен тихо спросил, словно обращаясь к арене:
– Если я принесу свои глубочайшие извинения, это что-то изменит?
Нет!
Но все же:
– Благодаря вам мне удалось встретиться с его императорским высочеством вовремя. Это единственное, что имеет значение.
– Но я оскорбил вас, – и Ксавьен резко повернулся ко мне.
– А вот это уже не имеет никакого значения. Однако я воспользуюсь правом, данным мне кронпринцем, и не стану более поддерживать светскую беседу с вами.