Второй расцвет Ануриса. Книга первая - стр. 65
Ладно, подумал я, надевая чистую одежду, давай сначала. Что у нас есть хорошего и плохого? Начнём с плохого. Я еду в клетке, из которой не могу самостоятельно выбраться. Хмм… А если проверить? Оглядевшись по сторонам и выбрав момент, когда в суете собирающегося лагеря на меня вроде никто не смотрел, я уперся плечами в одну стенку клетки, а ногами в противоположную и поднажал. Прутья заскрипели, но с места не стронулись ни на миллиметр. Ожидаемо вообще-то, если уж рывок мантикоры не повредил клетке, то я подавно сломать её не смогу. Значит варианта два: либо ждать пока её откроют сами, либо убедить (заставить, перехитрить, обмануть, слово можно подставить любое) кого-нибудь постороннего её открыть. Но этим посторонним может быть только сам ир-Земах, ибо ключ, подозреваю, есть только у него. И это вторая сложность, так как маг далеко не дурак и на мякине его не проведёшь. Из хороших известий у нас было только то, что я ещё жив и снова здоров. Не густо.
Прикидывая так и сяк, я с каждой новой идеей всё больше убеждался в тупиковости ситуации. В итоге совсем заморочил себе голову и решил сделать перерыв. Присев в свой любимый угол, допил оставшуюся кровь из бутылки. Лагерь за это время успели полностью собрать, и телеги медленно растягиваясь в колонну, одна за другой выезжали на дорогу, по-прежнему ведущую строго на юг.
А вот степь, раскинувшаяся от горизонта до горизонта, прежней уже не была. Растительность стала заметно ниже и прибавила в своей цветовой палитре жёлто-бурых красок. Травяное море больше не выглядело сплошным, на его слабо волнующейся поверхности теперь встречались проплешины светлого песчаника, на котором ничего не росло. Дикое яркое разнотравье уступило место седым бородам ковыля и другим, похожим на него, сухолюбивым злаковым. Лишь только заросли лебеды да полыни продолжали сопротивляться постепенно ухудшающимся условиям жизни. Росшие местами деревья, либо имели скрюченный стволик и искривлённые, словно в невыразимой муке ветви, покрытые узкими мелкими листочками, либо наоборот, толстый и высокий, колоноподобный ствол под жиденькой, не дающей тени кроной. Кое-где даже стали попадаться редкие кактусы. Животный мир изменился скорее по численности, чем по разновидности. Огромные стада копытных, встречавшиеся до сего времени регулярно, резко уменьшились в разы. Стали чаще попадаться различные рептилии и ползающие насекомые, последние иногда весьма внушительных размеров, хотя может их и раньше было полно, а трава просто мешала их разглядеть. Все эти признаки позволяли с определённой долей уверенности заключить, что колонна медленно, но верно приближается к пустыне.