Второй расцвет Ануриса. Книга первая - стр. 20
– Ещё! Давай быстрей! – поторопил Пашку шипящий голос.
На меня обрушились новые удары, и уже после второго попадания сил держать руки поднятыми не стало. В следующий момент реальность мигнула последний раз, и я провалился во тьму.
Глава 2
Вначале была боль. Нет, не так. Боль! Чудовищно болела голова! Всего остального я вообще не чувствовал. Боль обволакивала и растворяла в себе. Она была всюду. Вокруг плескался целый океан боли, в котором одиноко плавала крохотная частица моего сознания. И само это сознание было ничем иным, как центром кристаллизации боли. Я попытался открыть глаза. Их резануло ярким светом, мегаваттный электрический разряд пронизал голову от одного виска до другого, и снова наступила тьма.
Когда я пришёл в себя во второй раз, пробуждение далось несколько легче. Голова продолжала болеть, но уже не стремилась взорваться от малейшего движения. Памятуя о прошлом неудачном опыте, я не стал торопиться открывать глаза. Как ни странно, первым из органов чувств вернулось обоняние. Оно у меня на протяжении всей жизни было довольно слабым, а сейчас я вдруг ощутил целый букет запахов. Пахло прелой соломой, мышиным помётом, мокрой шестью, человеческим потом, конским навозом, древесной смолой, дымом… и… водой? Складывалось такое впечатление, что где-то рядом протекает река, причём не озеро, а именно проточная вода. Не знаю откуда пришло это понимание, но я почему-то был в нём уверен. Помимо этого, в воздухе витали ещё десятки различных запахов, большинство которых я определить не смог, но на их фоне своей яркостью и чёткостью выделялся один знакомый. Пахло кровью. Свежей человеческой кровью, пролитой где-то неподалёку. Этот запах пробудил во мне какое-то неясное возбуждение и тревогу. Очень странное, ни на что не похожее ощущение, отозвавшееся судорожным сокращением всех внутренностей. Внезапно я понял, что испытываю сильную жажду и не менее сильный голод, причём эти два чувства периодически переплетаются и смешиваются между собой неким загадочным образом, добавляя сумятицы в голове.
Так, стоп! Я попытался сосредоточиться. Последнее, что я запомнил перед тем, как потерять сознание в первый раз, это то, как меня старательно вколачивали трубой в асфальт. Логично было бы предположить, что сейчас я должен находиться в больнице. И если запах крови в больнице – дело самое обычное, то откуда взялась солома, конский навоз и всё остальное?
В этот момент включился слух. И сразу на меня обрушился целый водопад звуков: конское ржание, лязг металла, топот ног, шелест деревьев, человеческие крики, свист ветра в какой-то щели… Разнообразие звуков поражало своим количеством. Они сливались в сумасшедшую какофонию, в которой, на первый взгляд, разобрать хоть что-то определённое было решительно невозможно. Но стоило сделать малейшее усилие и прислушаться, как сразу получалось выделить любой звук, делая его словно бы громче, приподнимая над общим фоном и наделяя глубиной и объёмом. Так мне удалось расслышать тихий звук мышиной возни, изначально заглушаемый всем этим оркестром.