Второй концерт Рахманинова как национальная идея: критика, полемика, интервью - стр. 8
Р. И.: Сегодня мы живем на переходном этапе. XX век изменил наше мышление. Мы часто стали обращаться к Античности. Что будет с христианством после метафизики?
В. М.: Античный опыт – якобы счастливый, христианский – якобы страдальческий. Что-то меня в этом суждении смущает, чувствуется подмена. Когда-то радостно читал «Языческий империализм» Эволы; если снять немного жутковатый «арийский подтекст», это и сейчас может быть актуальным. С другой стороны, я не уверен, что христианство – религия слабых, юродивых… В конце концов, существовало рыцарство раннего христианства или, например, тамплиеры, сохраняющие связь с тайнами Востока. Христос – герой яростный, бескомпромиссный. Воинственные германцы не случайно предпочли Его Тору: Христос приносил победу. Нынешний мир по преимуществу атеистичен. Существующее противостояние – между верующими и безбожниками, а вовсе не между христианством и исламом. Переходность этапа вряд ли связана с проблемами религии, если не вспоминать о солидификации Вселенной, вытеснении идеального материальным, о Кали-юге, «железном» или «пластиковом» веке. Речь, скорее, об овладении информационными технологиями, постановке их на пользу, а не на дезориентацию человечества. Владельцы медиа в этом не заинтересованы, задача – перенаправить информацию, перестроить матрицу. Это возможно. Современные средства коммуникации должны служить укреплению духа, быть вовлечены в создание религии, способной объединить и примирить. Главное – отсеять лишнее. Метафизическая работа может продолжиться, но уже на другом качественном уровне. Мне в это хочется верить. А что касается христианства, скажу вот что. У «Гулливера» был такой проект-ритуал – «Молебен о палачах», или «Молитва о палачах», посвященный избавлению от теней нацистского и большевистского прошлого. «Возлюби врага своего» – прописная христианская истина. Так вот, реакция была крайне ожесточенной и слева и справа. Упрекали чуть ли не в сатанизме. Я давал подробное интервью канадскому сайту, посвященному Соловкам. Посмотрите, там подробно объясняется, что к чему. Главное, что я понял, – актуальность христианства, его силу, проникающую способность. Это – колоссальное оружие защиты и нападения. Я поначалу не подозревал, что подвижничество христианской психологии, простая молитва за грешников может выбить камень из фундамента «тирании покаяния», на которой, похоже, современная цивилизация и держится. Жить лишь затем, чтобы то-то и то-то не повторилось, – остаточный принцип. Мы перешли эту реку и должны двигаться дальше. Однако люди в своем большинстве не готовы расстаться с химерами прошлого, с собственными врагами и страхами. Они им более необходимы, чем свобода и ясность мышления. И христианство, если оно пытается избавить их от жупелов и страшилок, моментально демонизируется.