Второй год новой эры - стр. 42

Я все еще стояла над телом погибшего туземца, погруженная в философские размышления о превратностях судьбы, когда внезапно меня сзади обняли чьи-то руки. Уверенно так, по-хозяйски; и, если бы объятия не были такими крепкими, я бы тут же развернулась и, не разбирая, что за нахал позволил себе такую вольность, влепила бы ему пощечину, будь даже это сам малыш Гуг, потому что нечего так бесшумно подкрадываться…

Конечно же, это оказался именно он, мой юный «жених». Я поняла это даже прежде, чем смогла оглянуться – узнала его по манере тереться щекой о мою голову. Она, эта голова, была хоть и в шапке, а все ж я почувствовала этот игривый жест. Когда юноша узрел мое недовольное лицо (мне стоило некоторых усилий сделать такое выражение, чтобы он много о себе не воображал), его это ни капли не смутило. Напротив, он теперь еще и к моему лицу потянулся, чтобы потереться носами… Смешной дикареныш… Наверное, поцелуй в губы кажется ему слишком откровенной лаской, хотя мне хотелось бы именно этого… Возбуждает меня этот нахальный мальчишка просто до невозможности! И сама на себя злюсь за это, а реакцию своего тела контролировать не в силах.

До сих пор с улыбкой вспоминаю, в какой шок его поверг поцелуй в губы, когда у нас состоялась та, первая ночь. Он сначала аж отпрянул от меня в испуге, но меня это не остановило, так я интуитивно чувствовала, что просто для него это непривычно, и дело вовсе не в том, что ему противно или религия не позволяет. Скорее всего, ему просто представилось, что я хочу его съесть… Но я снова и снова нежно целовала его теплые сочные губы – сначала осторожно, чтобы он привык и расслабился, затем все смелее. При этом мне было немного смешно – ну точно робкий подросток, которого учить и учить! И желание мое становилось просто умопомрачительным от этой его неопытности в плане прелюдии. Тогда я подумала – да неужели эти дикари не придают никакого значения предварительным ласкам? Собственно, вопрос этот так и остался открытым – ведь, насколько мне известно, многие горячие юноши, независимо от уровня цивилизации, ведут себя точно таким же образом…

Но все же из меня вышла хорошая учительница (не секс-инструктором же себя называть). Мальчик быстро просек, что мне нравятся поглаживания, прикосновения, нежность и внимание. Да, но не так же неожиданно! Впрочем, я совершенно не злилась на него. Я с удовольствием потерлась своим носом о его, а затем резко обхватила его голову обеими руками и, как выражаются в дешевых романах, «впилась в его губы страстным поцелуем». Он по первости слегка обалдел и даже замычал, предпринимая слабые попытки высвободиться из моих цепких лапок, но не тут-то было! Я держала его крепко. Видимо, до него дошло (умный ведь, зараза!), что он будет выглядеть крайне нелепо, если продолжит трепыхаться, и он оставил свои старания. Более того, его губы осмелели и теперь уже он завладел инициативой. Даже сквозь парку я ощущала жар его тела; мое дыхание участилось и я еле сдерживалась от того, чтобы не застонать от сладостной истомы. Он целовал меня! Жадно, хищно – так, как я мечтала. И желание захватило меня, как стремительная лавина – этот мальчишка сводил меня с ума; я забыла, где нахожусь, и для меня существовал только он, мой любимый дикарь, и его сладкие губы, что дарили мне несказанное наслаждение…