Второй год новой эры - стр. 11

Тогда же и там же

Люси д`Аркур – бывший педагог и уже не такая убежденная феминистка

Кажется, сегодняшний праздник заранее не планировался – он был проведен по инициативе местных, которые имели обычай непременно отмечать охотничий успех бурным празднеством. А уж наша охота, конечно же, была донельзя удачной – причем не только в глазах дикарей. И я понимала тех, у кого душа жаждала праздника – я и сама чувствовала потребность как-то по-особенному завершить этот день. С чувством самоиронии мне подумалось, что, наверное, вращаясь в таком окружении, я и сама становлюсь такой же, как местные… Хотя, хорошенько проанализировав свои ощущения, я пришла к выводу, что дело не в том, что я опускаюсь на более низкий уровень. Просто то, что я всегда прятала и подавляла в себе, вырвалось на свободу – и от этого стало необыкновенно легко. Почему так? Этот вопрос я неоднократно задавала себе. И неизбежно приходила к одному – здесь, в Каменном веке, я вернулась к своей сути. Вспоминая себя ту, которая попала сюда три месяца назад, я невольно поражалась изменениям, произошедшим с моим внутренним миром. Причем произошло это без всякого влияния и давления со стороны. Мне никто не навязывал свои взгляды и убеждения, никто не критиковал мои. Меня просто оставили в покое. Да, поначалу мне казалось, что надо мной издеваются, но это оказалось не так. Вся реакция на меня окружающих была вполне естественна. Так же, как и произошедшее после. Видимо, в условиях, которые в нашем мире назвали бы «максимально приближенными к естественным», человеческая суть неизбежно проявляет себя, хочешь ты того или нет. Вот взять Жебровскую. В один миг она попала в самое жалкое положение – и все из-за того, что вся ее сущность вдруг вышла наружу. А ведь она смотрела на остальных свысока, воображая себя важной персоной, приближенной к вождям – и все это оказалось зыбким и непрочным. Интересно, что с ней будет дальше – я имею в виду, изменится ли она внутренне, как это произошло со мной?

Что ж, возможно, в будущем я еще подумаю над механизмами преображения личности в первобытных условиях, и, может быть, даже напишу на эту тему научный труд – кто знает, а вдруг он каким-то образом сохранится и дойдет до потомков… Вот тогда было бы очень интересно узнать, зародится ли такое явление, как феминизм…

Раз от раза я все больше убеждаюсь в том, что мои казавшиеся незыблемыми убеждения все больше размываются, теряют свою вескость и силу – словно это был всего лишь мираж, принимаемый мной за истинность. И ведь что любопытно – никто не проводит со мной идеологическую обработку. Иногда, правда, и теперь у меня вдруг возникают какие-то идеи применительно к этому обществу, но уже через мгновение они кажутся мне нелепыми и абсурдными, так что я даже их не высказываю. Лишь однажды я поделилась некоторыми соображениями с мадам Мариной, и она долго смеялась надо мной. Дело в том, что я предложила создавать однополые семьи – ну, то есть где оба супруга – женщины. У нас в Европе это совершенно нормально, и даже я когда-то активно ратовала за то, чтобы выбросить из употребления такие устаревшие слова, как «мужчина» и «женщина», заменив их на выражение «обладатель мужских/женских половых органов». Да и выражение «беременная женщина» тоже вызывало в наших феминистских рядах некоторое возмущение, потому что в условиях прогрессивного общества, когда можно самому выбирать, обладателем каких половых органов ты хочешь стать (хирургия нам в помощь), это словосочетание является дискриминационным. Итак, на мое робкое предложение женить женщин на женщинах мадам Марина расхохоталась и долго не могла успокоиться – она держалась за свой большой живот, а из ее глаз текли слезы… После этого она мне объяснила, что наша главная задача – продолжение рода, усиление племени, и какой вообще смысл создавать однополые пары, ведь тогда племя выродится. Она сказала, что мы, пришедшие из будущего, должны быть примером для местных, и наша задача – по возможности предотвратить ошибки человечества, случившиеся в НАШЕЙ истории. Я сказала, что это вряд ли в наших силах, а она ответила, что попытаться стоит – и именно в этом и заключен весь смысл их миссии сюда, в это темное время невежества. Что это – шанс для всего человечества пойти несколько иным путем, и что если столь удивительная вещь, как попадание сюда, произошла, значит, так было предусмотрено кем-то свыше… Говоря последние слова, мадам Марина многозначительно потыкала пальцем в небо, намекая, очевидно, на Бога.