Второе убийство Сталина - стр. 55
Атмосфера тем временем все более накаляется. В Баку снова убивают друг друга армяне и мусульмане, горят нефтепромыслы. В Тифлисе на собрании общественности (!) в ходе столкновения рабочих с казаками и городовыми погибло около 100 человек. Демонстрации следуют за демонстрациями, иной раз завершаясь кровавыми столкновениями. В середине октября большевики, и в их числе Джугашвили, выдвинули лозунг повсеместного создания отрядов самообороны, или «красных партизан». Политический кризис обостряется, и даже большевики и меньшевики на время помирились.
Как известно, в октябре состоялась Всероссийская политическая стачка, завершившаяся подписанием Манифеста 17 октября. Либеральной интеллигенции были дарованы свободы и участие в управлении государством, и она успокоилась, занявшись освоением новых возможностей. Рабочие не получили ничего для себя ощутимого – им-то что с тех свобод? По стране ходила злая эпиграмма:
И хотя стачка вроде бы закончилась, но демонстрации и столкновения с полицией шли по нарастающей – события стремительно выходили из-под контроля, пугая обывателей-либералов. Зато большевики с радостью мчались на гребне революционной волны. Рабочие отряды «красных партизан» создавались повсеместно и открыто, и в их организации не обошлось без Кобы и его верного поклонника Камо.
В декабре в жизни Иосифа произошло важное событие: его избрали делегатом на IV съезд партии, который, по предварительному замыслу, должен был стать объединительным (попытки объединить большевиков и меньшевиков продолжались, с постоянным неуспехом, почти до самого 1917 года). Правда, съезда не получилось, так как многие организации попросту не прислали делегатов – в такое время им было не до заграничных тусовок. Вместо съезда в финском городе Таммерфорсе состоялась партийная конференция, на которой Коба сразу обратил на себя внимание, когда рассказывал о положении дел на Кавказе. По тому, как он владел информацией, как излагал ее, видно было, что это человек серьезный, – и если не формально, то фактически он заявил о себе как о крупном политике. Там же, в Таммерфорсе, он познакомился с Лениным, с которым они, как оказалось, одинаково мыслили и по политическим вопросам, в том числе, например, об отношении к выборам в Государственную думу. Так что там состоялось не просто знакомство: эти двое опознали друг друга в качестве единомышленников и завязали личные связи, которые до конца так и не выявлены, но ясно одно: то доверие, которое Ленин оказал Сталину в конце 1917 года, имело под собой серьезное основание.