Вторая жизнь Эми Арчер - стр. 47
– Дышать не могу! – говорит она и пытается освободиться.
– Бет, – говорит Либби. – Хватит. Она этого не любит.
– Глупости. Какой же ребенок не любит обниматься?
Но Эсме упирается локтями, дергает плечами – и наконец вырывается. Откидывается назад, потеряв равновесие. На миг кажется: сейчас упадет! Но она выпрямляется и уносится обратно в толпу.
– Я же вам говорила! – Либби злорадно ухмыляется. – Она не любит, когда слишком долго обнимают. Теперь не любит. Не то что раньше. А когда-то наобниматься со мной не могла, все ей хотелось дольше и крепче. – Женщина обхватывает себя руками. – Мне этого не хватает.
– Возраст такой, наверное.
Так приятно снова обмениваться с другой матерью стандартными замечаниями о детях!
– Ну, может быть, – с сомнением говорит Либби и резко указывает подбородком на скамейку рядом с ней. – Не будем терять время. У нее билет только на полчаса, а за дополнительное время я платить не стану, даже если бы и могла себе это позволить. Да ей и полчаса хватит, после такой-то ночи. – Короткий смешок. – И мне тоже.
– А хватит ли мне – неважно? – говорю я и усаживаюсь рядом.
– Дело касается не только вас, Бет. В каком-то смысле из нас троих о вас нужно думать в последнюю очередь.
Эти слова заставляют вспомнить нападки прессы: и тогда тоже из нас троих наибольшего сочувствия и внимания заслуживали Эми и Брайан, но никак не я. В иерархии страданий я была на третьем месте. С большим отрывом.
– Но я мать Эми!
В прессе такое заявление вызвало бы бурю насмешек…
– Верно, – кивает Либби. – Вы мать Эми. Пока хотите этого. Если вам надоест – а такое может случиться, – для малышки это будет пытка. А последствия разгребать мне. Мало мне до сих пор было с ней хлопот! У меня нет выбора – я мать Эсме. У вас выбор есть.
– Вы так говорите, как будто мне было легко.
Либби фыркает:
– Это еще даже не цветочки! Представляете себе, сколько будет сложностей? Сколько боли? Это будет невыносимо. Может, даже по-настоящему опасно для Эсме. Она ребенок все-таки. Вы должны об этом помнить.
– Как я могу забыть? – Я плотнее закутываюсь в пальто. – И обещаю, что никуда не уйду. Не могу я потерять Эми дважды.
– Надеюсь… – пожимает плечами Либби.
– Но если боитесь, что я вас подведу, зачем вообще ее ко мне привели?
Либби поднимает голову и смотрит в небо. Ее глаза наполняются слезами.
– Потому что моя ласковая милая девочка стала превращаться в кого-то незнакомого. Вместо малышки, которая обнимала меня, пускала пузыри в ванне, хихикала перед телевизором и жевала бутерброды с рыбными палочками… Вместо здоровенькой, умной и прилежной ученицы… – Она вытирает глаза. – Я вдруг получаю нервную барышню, которая заявляет мне – и всем подряд, – что у нее есть другая мама, которая любит ее больше, чем я. То девочка на уроке ни с того ни с сего заливается слезами, то на перемене долбит ногой в стену, пока пальцы не собьет до синяков и крови. У нее вдруг начинаются жуткие припадки, после которых она рассказывает бог знает что, а потом обижается, что я ей не верю. – Женщина достает из кармана платок и сморкается. – И сквозь это все пробиваются черты моей прежней дочери. Той, что без капризов ела равиоли и любила Леди Гагу. Той, что помогала мне пылесосить и мыть посуду и позволяла прижиматься к ней, когда мы вместе смотрели «Кори». – Она резко поднимает взгляд и смотрит мне в глаза. – Вот поэтому я и привезла ее сюда. Чтобы попытаться все выяснить и, может быть, хоть как-то сделать ее счастливее.