Вторая жизнь Элизабет - стр. 5
И почему она так просто относится к своей смерти? Наверное, ей стоило бы ужаснуться, но ничего подобного не было. Элизабет лишь отметила, что ее ранили, ей было больно и она умерла через три дня. Все это воспринималось так, будто произошло с кем-то другим.
После напряженных размышлений ей пришлось признать, что она вряд ли когда-нибудь узнает, по какой причине ее вернули назад. Вряд ли такие предложения делают каждому умершему человеку. Исключительной она себя не считала. Возможно, это чей-то эксперимент. А может, каприз?
В любом случае она была благодарна за этот шанс. И упускать его не собиралась.
Немного успокоившись, Элизабет подошла к зеркалу, внимательно себя рассматривая. Ей явно больше пятнадцати. Наверное, она попала в последний год своей жизни. Этот период из-за вечной сонливости и раздражительности почти не запомнился, но, судя по внешности, выглядела она старше, чем в пятнадцать или шестнадцать.
Вспомнив свое состояние, она нахмурилась. Почему никто не заметил, что она ведет себя странно? Неужели никому не было до нее дела? А ведь все знали, что она встает рано и редко отдыхает днем.
Создавалось такое впечатление, будто все закрыли глаза, посчитав такое поведение вполне нормальным. Или она просто не помнит, как родственники пытались выдернуть ее из этой сонной трясины?
Элизабет сосредоточилась на туманных воспоминаниях о последнем годе своей жизни. Как бы она ни старалась, но не могла уловить в них лица отца или матери. Впрочем, на мать можно было не надеяться. Уж она точно посчитала бы апатию и сонливость дочери вполне нормальным явлением.
А отец?
Перед глазами мелькнул безразличный взгляд. Верно, он тоже вряд ли сильно переживал из-за дочери, решившей изменить поведение.
Плечи Элизабет слегка поникли. Она вдруг осознала, что ее родственникам на нее попросту наплевать. Когда-то ей казалось, что сестра ее любит, но сейчас, после того, что она прочла в письме, эта уверенность рассыпалась прахом.
Обхватив себя руками, она вернулась к креслу и буквально рухнула в него. Ей нужно решить, что делать дальше.
В этот момент в дверь постучали. Элизабет вздрогнула и прикусила губу, с легким замешательством глядя на дверь.
Встряхнувшись, приказала взять себя в руки.
– Войдите, – произнесла достаточно громко для того, чтобы ее услышали.
Дверь немедленно отворилась. Увидев улыбку сестры, Элизабет ощутила, как по телу пробежала холодная дрожь. Она призналась сама себе, что ей было страшно.
– Гвеннит, что-то случилось? – спросила она, поднимаясь, и только после заданного вопроса заметила поднос, который сестра держала в руках. Взгляд Элизабет похолодел. Сжав губы, она постаралась не выдать своего отношения к происходящему.