Вторая жена господина Нордена. Книга 2 - стр. 56
Я имел полное право после почти семи лет траура и одиночества вновь устроить личную жизнь, за это меня никто осуждать и не подумает. Вот только Нэйлия прочно застряла в прошлом, и своих дорогих покойников отпускать не спешит. Как и я. И теперь она думает, что я предал собственные убеждения и любимую женщину.
— Господин Адриэн. — Голос Нэйлии вывел меня из задумчивости, и я невольно дёрнулся.
— Если хочешь сказать что-то ещё о моей женитьбе, давай отложим. На сегодня с меня достаточно. — Я послал служанке ледяной взгляд.
— Нет, господин Адриэн. Я хотела… извиниться. Вы в самом деле имеете право на счастье, и мало кто из мужчин способен так долго вдовствовать. Обычно женятся, едва пройдут положенные шесть месяцев.
— Твои извинения больше похожи на новые попытки меня задеть, — хмыкнул я, но злиться уже не хотелось.
— Уж простите, господин Адриэн, но кому как не вам знать, что я не отличаюсь красноречием. — Нэйлия не смутилась, однако смотрела виновато. — Так что, прощаете меня?
— Прощаю. Только впредь следи за словами.
Нэйлия кивнула, взялась за нож, и на моей тарелке оказался кусок пирога с зеленью. Служанка вообще отлично готовит, но её пироги — это нечто особенное. Рониэль и Яник за них готовы душу демонам продать, и не один раз. Однако ел я без особого аппетита, невольно вспомнив, как Элианна уплетала обед. Стало немного совестно за то, что заставил её так долго сидеть голодной с утра, однако я быстро себя одёрнул. Правила есть правила, и девчонке сразу нужно к ним привыкать.
Я тяжело вздохнул. Хорошо, что её здесь нет: не нужно притворяться и изображать то, чего нет и быть не может. Хотя Нэйлия вот поверила, что я женился по велению сердца… ну или, скорее, некоторых частей тела, о которых говорить в приличном обществе не принято. Это странно, но обнадёживает. Может, Рониэль не так уж и прав, утверждая, что я плохо притворяюсь?
Быстро управившись со своей порцией, я лично отправился в кухню. Увидев меня, Нэйлия неодобрительно покачала головой, однако я молча прошёл и поставил тарелку в раковину.
— Нечего на меня так смотреть, Нэйлия. Мне полезно побольше ходить, учитывая мой образ жизни. И я точно не развалюсь, дойдя из столовой до кухни. Ты лучше сделай мне отвар и отнеси в кабинет, — попросил я. — И ещё… оставь, пожалуйста, пирог в холодильном шкафу.
Нэйлия посмотрела на меня так, словно хотела сказать: «Вот, я же говорила», однако промолчала, памятуя о разговоре в столовой, и только кивнула в ответ. Для себя я, конечно, оправдание нашёл: сам же не стал будить девчонку к ужину. Будет несправедливо оставлять её голодной, тем более, пока она плохо себя чувствует. В конце концов, нам в правоведческой академии всегда твердили, что представитель закона должен быть не только строг, но и человечен.