Вторая попытка - стр. 43
Вилор пришёл в себя в тёмном помещении. Тусклый свет просачивался только из маленького окошка под самым потолком. Рядом с нарами, на которых он лежал, громоздилась фигура какого-то верзилы. Увидев нарукавную повязку, Скубжевский похолодел: «Полицай! Вот и всё… теперь пытать будут». От мысли, что впереди лишь мучения и страшная боль, а затем неизбежная смерть, онемело всё, начиная с рук и ног и заканчивая самой способностью мыслить.
Верзила окатил Скубжевского ведром воды и зычно приказал:
– Встать! Выходи!
Вилор хотел пошевелить руками и только сейчас понял, что они связаны. Холодная вода из ведра подействовала отрезвляюще. Скубжевский смог подняться и вышел, подгоняемый верзилой, через открытую дверь в коридор. Через несколько минут они оказались в светлой комнате с жёлтыми занавесками, откуда вела дверь в чей-то кабинет.
За столом в комнате с занавесками сидел ещё один полицай, лениво теребящий лежавший у него коленях «шмайссер».
– Куда этого тащишь? К Криевичу? – полусонно спросил он у верзилы.
– К нему. Куда ж ещё? – ответил тот и, постучав, просунул свою коротко стриженую шишковатую голову в дверь. – Вацлав Зенонович, вот, доставил.
Посреди кабинета одиноко маячил облупившийся стул, напротив которого в нескольких метрах помещался массивный деревянный стол, сохранившийся с довоенных времён, когда за ним сидел первый секретарь райкома комсомола.
За столом виднелся человек средних лет в гражданском костюме. Внимательно глядя на Вилора, он неторопливо произнёс:
– Садитесь, господин Скубжевский. Вот стульчик для вас специально принесли. Не ахти, конечно, но сойдёт. Располагайтесь поудобнее. Руки, правда, развязать пока не могу, уж не обессудьте. Разговор у нас с вами будет длинный. Если, конечно, вы благоразумие проявите.
Верзила подвёл Вилора к стулу и опустил его на сиденье.
– Я могу идти? – обратился он к сидевшему за столом.
– Посиди в приёмной, Крамаренко, можешь ещё понадобиться, – ответил тот и снова перевёл взгляд на Вилора. – Удобно вам, молодой человек?
– Откуда… откуда вы меня знаете? – запёкшимися губами еле произнёс Скубжевский.
– Служба у нас такая, чтоб всё обо всех знать. Вы же разведчик, насколько мне известно, а такие странные вопросы задаёте. Да, простите, забыл представиться, а то нехорошо получается: я вас знаю, а вы меня нет. Криевич Вацлав Зенонович.
«Так вот он какой, Криевич», – кровь застучала в голове Вилора. Скубжевский из последних сил попытался сосредоточиться и вспомнить всё, что он знал о сидящем напротив него человеке. Получалось не густо. Криевич Вацлав Зенонович, начальник местной вспомогательной полиции, 1898 года рождения, белорус, жил в Гродно. С женой развёлся ещё до освобождения Западной Белоруссии, имеет взрослых сына и дочь, которые проживали в Кракове. В 1940 году арестовывался органами НКВД, но впоследствии был отпущен. Включён в списки подлежащих высылке в Сибирь, но по каким-то причинам до начала войны высылка не была осуществлена. Перешёл на службу к немцам добровольно сразу после занятия ими Гродно.