Вторая попытка - стр. 34
На уроке литературы Проскуряков опять тянул руку, как в минувшую субботу на русском. И снова с тем же плачевным результатом. Галина Дмитриевна поочерёдно вызвала к доске несколько человек, полностью игнорируя не только поднимающуюся всякий раз руку Пети, но и само его существование в этой Вселенной. Ну, если и не во всей Вселенной, то в масштабах кабинета русского языка и литературы.
Последняя отвечавшая девочка вернулась на своё место, Галина Дмитриевна взяла в руки мел, собираясь написать на доске новую тему, а Петя в отчаянном порыве снова вытянул руку вертикально вверх.
– Чего тебе не сидится? Больной, что ли? – недовольно ворчал Мишка Платонов, опасавшийся, что из-за его приятеля учительница может вернуться к вызовам к доске, что было опасно.
– Да подожди ты, не мешай, – прошипел в ответ Проскуряков и изрёк первое, что пришло в голову: – Я просто хочу её подначить.
– А, тогда другое дело! – удовлетворённо ухмыльнулся Мишка. – А как?
– Увидишь! Я ещё сам толком не знаю. Просто скучно чего-то стало.
– Давай я тоже поучаствую? Пантере я готов всегда насолить, вредная она, – не унимался Платонов.
Петю сейчас больно резанули слова про Пантеру, сначала он даже хотел дать приятелю заметный тычок под бок, но сдержался. Зачем всему миру показывать своё отношение к Галине Дмитриевне? Никто же не поймёт, засмеют только. К тому же, если подумать, слово «Пантера» само по себе необидное. В нём чувствуется стремительный красивый бег по раскалённой африканской саванне, полная опасностей и приключений жизнь. Не надо только связывать это слово с пятнышком под ухом у Галины Дмитриевны, тем более что его почти никогда не видно под причёской. «Да и с пятнышком она всё равно очень красивая!» – пришёл к однозначному выводу Петя.
– Проскуряков, ты что руку тянешь? Неясно что-нибудь? – наконец обратила внимание на Петра учительница.
– Да, у меня вопрос есть. Как Вы думаете, нужно ли было Гринёву драться на дуэли со Швабриным?
– Ребята, представьте себе такую ситуацию. Дорогой вам человек и более слабый, нуждающийся в защите, может оказаться в трудной ситуации. Ему или ей даже грозит опасность. Не обязательно буквальная, сиюминутная. Например, человек без вашей помощи ошибётся и сделает неправильный выбор, о котором потом будет сожалеть. Возможно, всю жизнь мучиться. Вы поможете или пройдёте мимо?
– Поможем, – раздался нестройный хор голосов.
– А теперь, Петя, возвращаемся к твоему вопросу. Швабрин оскорбительно отозвался о Маше, посмеялся над самим Гринёвым. Задета честь любимой девушки. Что делать Гринёву? Стоять в сторонке и помалкивать? Ребята, я сейчас не говорю о дуэли как форме защиты чести. Понятно, что сегодня никаких дуэлей быть не может. На дворе XX век. Да и во времена Гринёва дуэли были уже запрещены. Наказание за них было очень серьёзное, вплоть до смертной казни, если не ошибаюсь. Речь о другом: о сущности, о готовности защитить любимую девушку, да и вообще любого человека, нуждающегося в защите. Я ответила на твой вопрос?