Вся правда и ложь обо мне - стр. 27
Спускаю воду и мою руки, при этом разглядываю себя в зеркало. Какая-то азиатка моет руки рядом со мной. Она встречается со мной взглядом в зеркале, усмехается, кивает в сторону моих волос. Я улыбаюсь в ответ.
Я все еще похожа сама на себя. Волосы по-прежнему смотрятся классно. Но нетипично для Эллы. Скорее это волосы Бэллы, а не Эллы.
На мне школьная форма. Я лечу в Бразилию в черной школьной юбке, белой блузке и зеленом джемпере с треугольным вырезом. Хорошо бы мама все-таки подумала, собирая вещи. И взяла мне книги, карандаши, маленький скетчбук. Я отгоняю от себя восторженную мысль, что теперь, после того как я нарисовала для оценки по искусству в аттестат огромную панораму Рио, мне представится возможность порисовать его с натуры. Наушники при мне, но поскольку мобильник у меня забрали, они бесполезны. А мне все это необходимо. Если вокруг нет моего мира – моих книг, моей музыки, моей живописи, – пустого места остается слишком много, и я заранее знаю, кто поспешит выскочить и заполнить его. Мне нужны привычные вещи, чтобы забить голову до отказа чем-нибудь нормальным и отогнать зло.
Но не объяснять же родителям.
Папа сопровождает меня обратно к нашему столику в кафе. Наши сумки никто не украл и не взорвал, и даже остатки нашего кофе на месте. Я глазею на папу поверх стакана, а он отводит взгляд, смотрит куда угодно, только не на меня. Надо было попросить Джека задержаться до самой последней минуты. Сейчас мне очень не хватает его здесь.
Когда мама наконец возвращается, она сама на себя не похожа. Усмехается сквозь слезы и размахивает посадочными талонами. Она где-то пропадала целую вечность.
– Готово. Я прошла регистрацию за всех. И багаж сдала. Так что можно сразу на досмотр, – ее губы улыбаются, а глаза нет. Она смотрит на меня, и в ее глазах отражается какое-то огромное чувство, которому нет названия. – Доставим тебя в Рио, дорогая.
Это даже неплохо – сидеть взаперти в металлической коробке, которая летит по воздуху на энергии сгорающего ископаемого топлива. Мы здесь как в ловушке, но всем начхать. Все добровольно выбрали лишение свободы. Мы в гигантской бомбе, а ее медленный контролируемый взрыв означает, что она приземлится, целая и невредимая, когда мы доберемся до Рио. И попутно загрязнит окружающую среду.
Насчет бомбы я не совсем уверена (наверное, я имела в виду космическую ракету), но сама идея, по-моему, ничего.
Я лечу в Рио. Странно, стремно и вместе с тем интересно. Ведь именно об этом я мечтала, когда изнывала в школе от скуки и всеобщего игнора.
Но меня не отпускает очень-очень скверное предчувствие.