Вся правда и ложь обо мне - стр. 16

Урок тянется еще пятнадцать минут, одновременно нудных и напряженных, потом я беру Лили за руку, и мы вдвоем выходим из класса. С другой стороны от Лили шагает Молли (вот только где она была, когда Лили требовалась поддержка?), никто из нас не оглядывается. Мы идем прямиком в комнату отдыха.

Лили смаргивает слезы и нерешительно смеется. Я замечаю, какой маленькой она кажется в последнее время. Мне хочется отплатить ей за постоянную заботу обо мне.

– Вот гадство, – говорит Лили. – И ведь она права. Я же понимаю. Я собиралась прочитать эту книгу. И… не стала.

– Так прочитай, – тихонько советую я, – и все будет в порядке. Ты обязательно получишь высший балл, а потом школа для нас кончится. А учителя так и останутся здесь до самой смерти.

Лили слушает и улыбается.

– Кофе? – предлагает Молли нам обеим.

– Конечно!

Меня все еще немного потряхивает, но, кажется, на меня вообще никто не смотрит. Мы с Бэллой пришли к компромиссу, так что почти все в порядке. Вот только не вляпались мы чудом. Если бы я сделала так, как хочет Бэлла, и ударила учителя, меня бы мигом исключили. Даже думать об этом и то мучительно.

Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы такое повторилось.

Но как это сделать, я не знаю. Становится все хуже, а не представляю, как положить этому конец. Бэлле хочется вылезать наружу каждый день. Требуются почти все силы, чтобы запихнуть ее обратно. Мне уже кажется, что это невозможно.

Я смотрю, как Молли выливает старый кофе из кувшина и заново наполняет фильтр. Комната отдыха для учеников просторная, с диванами и креслами-мешками, с кухонным уголком, где есть чайник, кофемашина и холодильник, от которого воняет тухлым молоком. А вся комната пропахла кофе и дезодорантом. Здесь всегда полно девчонок, которые или расслабляются вовсю, или лихорадочно доделывают домашку, пока ее не накопилось слишком много, или переживают кризисы и разрывы – в одиночку, вдвоем, в компании. Я точно знаю: все мы здесь не без тараканов. Но, наверное, только у меня вместо них целый демон.

Не хочу торчать здесь. У меня на тумбочке у кровати лежит список мест, где я бы не отказалась побывать. Его видел только Джек. В то время, когда составлял свой список. Наши списки были не трагическими «предсмертными», как у неизлечимо больных детей, – мы просто перечислили места, куда нам хотелось бы съездить. Последние два пункта я добавила, когда осталась одна. Мой список гласит: