Вся моя жизнь - стр. 68
Мне нечего рассказать о подобных поворотных моментах в моей жизни. Я просто не помню ничего такого. Знаю, что это случилось той осенью в Йеле с Гоем. Очень четко помню впечатления от первого раза, когда мы впервые провели наедине друг с другом целый уик-энд, пока бушевала буря, на маленькой ферме его родителей в окрестностях Нью-Йорка – весь дом был наш, и мы не боялись, что нас услышат, просыпались в одной постели, вместе принимали ванну, и он учил меня смешивать коктейль из виски с лимонным соком. Это я помню. А секс – нет.
Постоянный бойфренд, который сочиняет классические драмы, повысил мою самооценку. Я решила попросить в колледже отдельную комнату, желательно крошечную мансарду, где можно было бы без помех тешить свои экзистенциальные тревоги, декламировать Шекспира, слушать Моцарта и григорианские псалмы и до глубокой ночи читать Канта.
В середине пятидесятых большинство моих знакомых девушек посещали колледж не для того, чтобы получать знания в интересующей их области и развивать свои таланты, которые пригодились бы им в профессиональной деятельности. Этим они занимались до тех пор, пока не выскакивали замуж. Невесты разлетались одна за одной. Кэрол Бентли покинула колледж Вассара ради замужества на втором курсе, вслед за ней ушла и Брук Хейуорд. В те годы в Америке бытовало мнение, что нормальная девушка до окончания колледжа должна быть хотя бы помолвлена. Меня это не касалось. Я была счастлива, встречаясь с Гоем, но о свадьбе даже не помышляла. По крайней мере в этой сфере мне хватало ума понять, что, если сейчас мною завладеет один мужчина, я застряну в некоем чуждом для себя пространстве.
Однажды (я училась на втором курсе) мне позвонил директор частной школы Вестминстер, куда перешел Питер, и сказал, что Питер сошел с ума и я должна за ним приехать.
Я нашла его в каких-то кустах, с высветленными волосами. Он просил звать его Холденом Колфилдом, как героя повести Сэлинджера “Над пропастью во ржи”, которого выгнали из школы за отказ подстраиваться под царившие там лицемерие и фальшь. Я собрала Питера, но куда мне было везти его? “Домой” в Нью-Йорк, но папа в тот момент уехал, а одним нам в его доме жить не разрешалось. Со мной в Вассаре он не мог оставаться. Я решила позвонить в Омаху тете Гарриет. С ней и дядей Джеком Питер прожил четыре года.
Первым делом дядя с тетей обследовали его на предмет нормальности и выяснили, что он нуждается в помощи. Кроме того, они подумали, не имеет ли смысл оставить его на второй год; Питер показал IQ выше 160 – на уровне гениальности. Поэтому он начал курс психоанализа (с тестем финансиста Уоррена Буффало) и поступил в Университет штата Омаха. Питер был бунтарем-“притворщиком”. В книге “Не хочу об этом говорить” психотерапевт Терренс Рил называет таких мальчишек “маленькими мятежниками; они не желают бодро шагать к состоянию отчужденности – по-нашему, к возмужалости – и устраивают сидячую забастовку… У нас их обычно считают нарушителями порядка”. “Да он просто хочет привлечь к себе внимание”, – говорили люди о Питере, а я согласно кивала и думала: “Что ж вы не уделили ему немного внимания, в котором он так нуждается, и не дали любви,