Вся королевская рать - стр. 13

– Хозяин, помнишь, как мы познакомились в задней комнате у Слейда?

Он сказал «да», и неудивительно, потому что, как слон из цирка, он запоминал всех – и того, кто кинул ему орешков, и того, кто насыпал ему в хобот нюхательного табаку.

– А помнишь, как ты пожал мне руку?

– Ага, – ответил он.

– Тогда скажи, ты подмигнул мне в тот раз или не подмигнул?

– Мальчик, – сказал он, вертя стакан с виски и упираясь пыльными тридцатидолларовыми туфлями ручной работы в лучшее покрывало, какое имелось в гостинице Сент-Реджис, – мальчик, – сказал он с отеческой улыбкой, – это тайна.

– Значит, не помнишь?

– Конечно, помню, – ответил он.

– Ну?

– А может, мне соринка в глаз попала? – спросил он.

– Ни черта тебе не попало.

– Может, и не попало.

– А может, ты потому подмигнул, что думал, будто мы одинаково смотрим на поведение тех двоих?

– Вполне возможно, – согласился Вилли. – Ни для кого не секрет, что мой школьный друг Алекс был сволочью. И не секрет, что ни одно кресло в штате не видало другой такой ж…, как Крошка Дафи.

– Дафи – сукин сын, – подтвердил я.

– Точно, – с радостью согласился Хозяин, – но он полезный член общества. Если знаешь, на что его употребить.

– Ага, – сказал я, – и ты, наверно, знаешь, раз сделал его помощником губернатора. (Это был последний срок правления Хозяина, и Дафи ходил у него в дублерах.)

– Конечно, – кивнул Хозяин, – кто-то ведь должен быть помощником губернатора.

– Ну да, – сказал я. – Крошка Дафи.

– Точно, – отозвался он. – Крошка Дафи. Прелесть Крошки в том, что ему никто не верит, и ты это знаешь. А то возьмешь человека, которому кто-нибудь может доверять, и потом не спи по ночам, ломай голову – ты ли этот самый кто-нибудь или не ты. Возьми Крошку – и спи спокойно. Надо только припугивать его, чтобы штаны на нем не просыхали.

– Хозяин, ты подмигнул мне тогда у Слейда?

– Мальчик, – сказал он, – если бы я ответил, над чем бы тебе осталось думать?

Так я этого и не узнал.

Но в то давнее утро я видел, как Вилли знакомился с Крошкой Дафи и совсем ему не подмигивал. Он стоял перед м-ром Дафи, и, когда великий человек, не поднимаясь, протянул ему руку со сдержанностью папы, протягивающего баптисту туфлю для поцелуя, Вилли трижды тряхнул ее, как требовал, по-видимому, этикет в Мейзон-Сити.

Алекс сел за стол, а Вилли стоял, словно дожидаясь, когда Алекс двинет ногой четвертый стул и скажет:

– Чего топчешься, Вилли, садись.

Тогда он сел и поставил серую фетровую шляпу перед собой. Поля ее легли на мрамор волнами, как лист теста на начинку пирога. Вилли сидел позади своей шляпы и полосатого рождественского галстука и, сложив руки на коленях, ждал.