Встретив медведя, здоровайся первым - стр. 7

Надеюсь, друзья, теперь вам понятно, почему в медвежьей берлоге стал жить-поживать ещё и колючий Ёж, которого после выпавших на его долю испытаний Медведю было не с руки прогнать. Да и идти-то Ежу было некуда, ведь и дом его, и всё, что в нём находилось, истлело под костром.

* * *

Самым незатейливым стало появление в медвежьем доме Годзиллы – уже знакомой нам ящерки. Не имея собственного жилья, как известная по басне «попрыгунья Стрекоза», так же шныряла она в поисках тёплого местечка, где, укрывшись, могла бы переждать суровую зиму. Дрожа от холода и почти потеряв надежду найти себе кров, она увидела сохнувшие на плетне валенки. С мыслью «семи бедам не бывать, а одной не миновать» Годзилла проворно юркнула в ближайший к ней валенок, где вскоре и уснула. В нём-то Медведь, собравшись с первым морозом переобуться по сезону, и обнаружил зимовавшую новую постоялицу. Осторожно взяв в лапы длиннохвостую соню, хозяин берлоги бережно положил её в тёплое местечко – на печную лежанку, где она проспала до самой весны.

Однако пришло время вернуться к желудям, под чей обстрел попала не только медвежья свита, но и другие жители леса, заранее не знавшие о медвежьей выходке. Громоподобный медвежий рёв (медведей хлебом не корми, только дай им пореветь!) будоражил жителей леса не только по будням, но и в праздничные дни, не сверяясь ни с кремлёвскими курантами, ни со знаменитыми часами Биг-Бен в столице Англии. От непредсказуемых медвежьих проделок население леса стало страдать неврозами, заиканием и приступами непрерывной икоты. Лишённые сна неврастеники осаждали аптеки, покупая успокаивающие средства, в том числе и уже знакомую нам валерьянку. Но бедняжки так часто принимали успокоительное, что вскоре оно перестало на них действовать.

Не прошло и года, как измученная бессонницей публика устроила лесной сход. В условленном месте собралась изрядная толпа. Шум стоял невообразимый. Над головами взволнованных лесных обитателей покачивались наспех сколоченные плакаты. Они предлагали заключить Медведя под домашний арест, отправить на лесоповал либо выслать на Северный полюс, где на каждого мишку приходится не менее ста квадратных километров пустынных снегов. «Вот пускай он там и орёт, сколько влезет!» – возмущался народ.

Но всё это мелочь по сравнению с тем, к чему призывал собравшихся один из плакатов. Всего из-за двух неверно написанных букв призыв «Заклеймим Медведя позором!» превратился в «Заклизмим Медведя позором!». Вы себе представляете, что значит быть «заклизмённым позором»?! Лично я такое представить себе не могу. Должно быть это очень неприятно.