Размер шрифта
-
+

Встречи у костра - стр. 2

А ещё я хотела рассказать в книжке про Робин Лим, американку азиатского происхождения, создательницу трёх благотворительных клиник, с которой мы рожали нашу дочку на Бали. И про спасателя Игоря из Сибири, накормившего всю нашу семью в одном походе. И про уральскую кайтершу Машу, ныне акушерку, давшую мне когда-то приют в Египте, и про немку румынского происхождения Дорис, бесплатно оставившую нам на месяц машину в Мексике, и про многих других людей по всему миру, даривших мне и моей семье в путешествиях кров, пищу, улыбки, сердца.

Но прошло ещё десять лет, прежде чем такая книга родилась. Мы со всеми нашими тремя детьми поехали в семейное путешествие на автомобиле из Хакасии до Владивостока. Тридцать один день. Двенадцать тысяч километров. И больше терпеть я уже не могла. Книжка “Встречи у костра” родилась легко и быстро. Первым наружу выбрался…

Турист Паша

Пятый день путешествия. 1600 километров от Абакана


Это случилось на Байкале, возле музея Рериха на станции КБЖД «Старая Ангасолка». Муж фотографировал, дети играли камушками на берегу, а я сидела на пирсе и глядела, как серебрит водную гладь солнце. В такое ясное утро на душе не должно было бы висеть ни облачка, но почему-то они висели.

Накануне мы впервые увидели Байкал. Мы много слышали о нём, какой он огромный, прекрасный. У нас были определённые ожидания. Но погода вчера была пасмурной и ветреной, серый туман закрывал и берега, и озеро.

Мы оставили машину у одной из баз, и семь километров шли пешком с рюкзаками по этой старой железной дороге, построенной вокруг Байкала; и всё время я ждала, ну когда же начнётся та самая красота, о которой рассказывала мне знакомая художница, чьё студенчество прошло здесь, у Байкала, на пленэрах. Но природа вокруг была самая обычная – русский смешанный лес, такой невзрачный в туман и слякоть. А мы тащились с рюкзаками под этой накрапывающей серой сыростью, пока не вышли к первой станции с живописным, старинным, ещё царской постройки, мостом над речкой, впадающей в Байкал. А ночевали в музее Рериха. Утром вышло солнце, облака разошлись, но остатки тумана ещё висели в моей душе. Какие-то возгласы: китайцы всё вырубают и вырубают лес, и реки сохнут, и Байкал начал мелеть… Какая-то муть всё поднималась из души, несмотря на яркое солнце и голубое небо.

И тут раздался хриплый вопль: «Подвиньтесь, пожалуйста!». На пирс с берега стремительно выскочил и бежал ко мне «в одних труселях» худощавый, лет так за сорок мэн. Лицо – симпатичное, но сильно потрепанное, нос в сине-красную прожилку. Мужчина собирался залихватски нырнуть с разбега, но так как на его краю сидела я, то в последний момент он таки затормозил и аккуратно прыгнул рыбкой. Тут же вынырнул, вытаращив глаза, покрасневший, и глотая воздух, видно было, что от ледяной воды Байкала у него свело дыхание, просипел: «Ну вот теперь доброе утро!»

Страница 2