Вспомни Тарантино! или Седьмая ночь на «Кинотавре» - стр. 4

В просторном зале магазина было малолюдно. За окнами гремел гром, сверкали молнии, невдалеке шептались, пересчитывая свои командировочные доллары, два капитана с китобойной флотилии “Слава”. А мне в кармане ладони жгли доллары-динозавры. Я смотрел на охранника, который гонялся за вороной. Она неожиданно влетела внутрь магазина с дождливой улицы и билась об стекла, но в руки охраннику не давалась. Мои мексиканские друзья напряглись, атмосфера в связи с вороной стала нервной.

В этой ситуации самым действенным оказался мексиканский майор Мартинес. Он взял у меня доллары и размягченной походкой карибского бандита пошел к кассе. Я, по нашему предварительному сговору, не должен был участвовать в покупке. Мексиканцы знали о “Панасонике”, о двух коробках сигар “Монтекристо” и о флаконе французских духов “Сортилеж” для узбекской девушки Ларисы, троюродной сестры Рустама Хамдамова (моего однокурсника), поступившей в том году на актерский факультет ВГИКа.

Черная ворона, каркая, носилась по залу. Гонсало Мартинес вручал доллары кассирше Сабине Яковлевне Тигр (такая фамилия была написана на стекле кассовой кабинки).

Тигр долго разглядывала доллары, потом спросила мексиканского майора: “Что это?”

Тот ответил, не дрогнув ни одним из мускулов: “Доллары”.

Тигр, надкусив нижнюю губу, смотрела в мужественное лицо майора, не по годам молодого, черноволосого.

– Какие-то странные…

Сабина Яковлевна Тигр занесла руку в кассовый аппарат и вынула из ящика доллары других покупателей, прижала к левому глазу увеличительное стекло. Стала что-то сравнивать.

– Все рисунки точные, все линии точные, но годы?! Тысяча девятьсот третий, а вот тысяча девятьсот шестой, а вот шестнадцатый. Они что, доисторические?

– Как доисторические? До нашей эры?

Тигр была полной молодой женщиной. Груди ее покоились на тех самых ящичках с долларами, фунтами, франками, лирами.

– Вы кто?

– Я мексиканец.

– Панчо Вилья?

– Панчо Вилья.

Я слышал их диалог и успокоился. Мексиканский майор умел укрощать тигров.

Но тут Тигр как-то механически приложила один из долларов моей бабушки к чужому доллару и завопила:

– Филимон!!! Посмотри на их доллары, они длиннее на два сантиметра!

Подбежавший к кассе менеджер молча разглядывал два приложенных друг к другу доллара, один из которых был длиннее другого примерно на полтора сантиметра.

Филимон прошептал: “Фальшивый”.

Охранник, наконец-то поймавший ворону, неистово бившуюся в его руках, профессиональным слухом уловил слово “фальшивый” и бросился к кассе. Я и Серхио Ольхович подбежали к Гонсало Мартинесу. Тут же оказались и китобойцы. В общем гвалте я старался что-то объяснить. Но мои слова “бабушка”, “икра”, “Баку” “1913” превращали ситуацию во все более и более непонятную и абсурдную. Ко всему еще каркала ворона.