Вспомни, Облако! Книга вторая. Рассказы о загадках и тайнах пятого океана - стр. 42
Теперь, когда после выполнения служебных обязанностей остается достаточно времени, Экзюпери целиком отдается любимым занятиям: литературе, разработке инженерных проблем, изобретательству, живописи, музыке. Он все чаще задумывается над использованием в авиации реактивных двигателей. Пробует писать настоящие поэмы в прозе. Совместимо ли?
Позже Экзюпери ответил на этот вопрос:
«Теоретик верит в логику. Ему кажется, будто он презирает мечту, интуицию и поэзию. Он не замечает, что они, эти три феи, просто переоделись, чтобы обольстить его, как влюбчивого мальчишку. Он не знает, что как раз этим феям обязан своими самыми замечательными находками. Они являются ему под именем „рабочих гипотез“, „произвольных допущений“, „аналогии“, и может ли теоретик подозревать, что, слушая их, он изменяет суровой логике и внимает напевам муз…»
В Кап-Джуби, оставаясь по ночам один в своем ветхом бараке и работая за «письменным столом» – дверью, положенной на две железные бочки из-под горючего, – Сент-Экзюпери закончил свой первый роман «Почта на юг».
Но настоящий Сент-Экзюпери ощущается в «Ночном полете». Прочтите эту повесть в минуты уныния и, дойдя до последней страницы, вы найдете причины надеяться, воспламениться и снова всей душой отдаться делу, которому посвятили жизнь. Один из знаменитых американских летчиков-испытателей однажды признался Дидье Дора, сколь благотворно отражалось на его душевном состоянии чтение Сент-Экзюпери. И в особенности, когда испытателем овладевал страх при мысли о необходимости мгновенно решать труднейшие задачи, постоянно возникающие в его ремесле.
– Сколько раз благодаря ему, – сказал летчик, – я вновь и вновь находил смысл в том, чтобы продолжать свое дело, продолжать отдавать ему все силы, чтобы технический прогресс мог способствовать прогрессу человечества.
Авиатором Сент-Экзюпери считался хорошим. Знал свой самолет наизусть, любой прибор мог найти с закрытыми глазами.
– Знаете, сколько у меня тут всего! – показывая кабину приятелю, гордился он. – Сто сорок восемь штук. Ткните пальцем в любой прибор, я вам мигом объясню, что и зачем.
Он любил летать. Возможно, у него не было врожденных инстинктов, как у лучших летчиков мира, но, летая с Антуаном, все чувствовали, что он ведет самолет своим сознанием, умом – методично, как математик.
«Мыслил он, как инженер или ученый, а не интеллигент-писатель и даже не как романист», – категорично утверждает Дидье Дора в своих воспоминаниях.
Научно инженерные разработки Сент-Экзюпери действительно весомы.
В «геометрической» группе изобретений он запатентовал гениограф – прибор для решения штурманских задач; репитор (повторитель) – для безошибочного отсчета показаний приборов самолета; прокладчик курса; радиопеленгатор. В группе «слепая посадка» – радиосигнализатор и другие. Поразительно, как творческая сила мысли и умение абстрагировать привели Сент-Экзюпери, несмотря на недостаточное знание термодинамики, к результатам, которые не так-то просто получить и с помощью расчетов методами математической физики.