Вспомни меня - стр. 30

Отражение в зеркале заставляет меня вздрогнуть – бледное, измученное лицо, фиолетовые синяки вокруг шеи. Кто мог совершить такое? Я все верчу в уме слова Джоанны: «Он как здесь оказался?», пытаясь соотнести раздраженно-усталый тон с кем-то из наших – или, правильнее сказать, ее – знакомых. Однако немалая часть ее жизни проходила вне дома, и о целой куче потенциальных кандидатов я вообще не имела ни малейшего понятия. Может быть, тот, с работы, которого она терпеть не могла?

Я вдруг припоминаю странный разговор, который состоялся у нас недавно. Сестра спросила, что бы я сделала, если бы узнала о чьем-то проступке. Сообщила бы об этом как положено или дала шанс все исправить?

– Смотря, что именно человек совершил, – ответила я тогда. – Какие-то вещи можно исправить, какие-то нет. Ну и надо все тщательно проверить.

– Да-а, – задумчиво протянула она, взвешивая мои слова, – нельзя сломать кому-то жизнь, полагаясь только на слухи.

Потом она тряхнула головой:

– А, забудь. Это я так, гипотетически.

Разговор и правда затерялся где-то в глубинах моей памяти, а сейчас всплыл на поверхность, сверкая будто солнечные блики на воде и звеня от значимости. Получается, Джоанна узнала что-то о ком-то, а этот кто-то в ответ решил заставить ее замолчать наверняка? Вздрогнув, я еще раз проверяю, заперта ли дверь спальни. «Здесь ты в безопасности, – успокаиваю я сама себя, – никому до тебя не добраться». Однако я считала, что дома мне тоже ничего не грозит, и вот чем это закончилось.

Джоанна преследует меня повсюду. Я так долго жила с ней и настолько полагалась на нее во всем, что любой, самый мельчайший аспект повседневности напоминает мне о ней. Стоя в темной комнате, я запиваю песочное печенье (бесплатное угощение от отеля) чаем с четырьмя кубиками сахара на чашку и буквально слышу ворчливые предостережения сестры о диабете и холестерине. На полу валяется мокрое полотенце, кровать не застелена, в завтрак я приняла лишнюю таблетку диазепама… Джоанна сказала бы, что я «совсем себя распустила». Она не терпела, когда люди пасуют в кризисной ситуации. Сама она, рано овдовев, осталась с ребенком на руках, тяжелобольной сестрой и страдающей деменцией матерью и как-то справилась. Просто не оставалось другого выбора. И все же я, лучше, чем кто-либо другой, знала, что Джоанна далеко не так сильна, какой хочет казаться. Мне были известны ее слабости, ее уязвимые места. От собственной сестры не спрячешься. Наверное, поэтому именно я могла достать ее по-настоящему – я знала истинную Джоанну, а не ту, какой она представала в соцсетях.