Всполошный звон. Книга о Москве - стр. 24
Остановлюсь лишь на двух любопытных моментах, связанных с Красной площадью и опущенных в посвященном ей очерке.
Возле храма Василия Блаженного, этой «песни, запечатленной в камне», в XVI–XVII веках роились бесприходные попы. Было их без числа. Полупьяные, оборванные, горластые, они надсадно предлагали свои услуги – помянуть, освятить, крестить, отпеть, – и все по самым низким ценам, дрались на кулачках, играли в зернь, плясали, являя собой картину мерзости и соблазна. Бороться с ними оказалось невозможно, и власти смирились с существованием этой расхристанной команды, следя лишь за тем, чтобы они исправно платили казне положенную с каждой требы пеню.
В начале XVIII века у Никольских ворот царь Петр воздвиг деревянную «комедийную хоромину», ставшую первым русским народным театром. Вот что писал о нем голштинец Басевич: «В Москве существовал театр, посещаемый только простым народом и вообще людьми низкого звания. Драму обыкновенно разделяли на 12 действий, которые еще подразделялись на столько же явлений, или сцен, а в антрактах представляли шутовские интермедии, в которых не скупились на пощечины и палочные удары. Такая пьеса могла длиться в продолжение целой недели, так как в день разыгрывали не более третьей или четвертой ее части». Грима не было, но были приставные бороды, которые делались из конских грив и хвостов.
Не так давно, выступая в одной из московских школьных читален, я с удивлением обнаружил, что те немногие ребята, которые слышали о Китай-городе, думают, будто название идет от китайцев: мол, находилось там китайское поселение. Нет, китайских кварталов в нашем городе никогда не существовало, хотя в двадцатые – тридцатые годы XX века было в Москве несколько китайских прачечных, одна из них – в моем родном Сверчковом переулке, в ампирном доме, сохранившемся до сих пор. Знаток Москвы Сытин тоже подтягивает Китай-город поближе к Китаю, выводя его название из монгольского слова «китай» – «средний». По-древнерусски «город» значит «крепость». Таким образом, Китай-город – это Средняя крепость. Но ведь название появилось до того, как Федор Конь построил стену Белого города, – следовательно, Китай-город не мог считаться средней крепостью. Справедливо, мне кажется, другое объяснение: кита – русское слово, так называется веревка, которой обвязывают товары. А поскольку Китай-город сосредоточивал в себе почти всю московскую торговлю и потреблял неимоверное количество киты, его так и назвали.
Социальный состав жителей Китай-города довольно скоро разошелся с главным назначением посада как торгового центра Москвы. Кремль все отчетливей становился царевой вотчиной, даже высшей знати не оказалось в нем места. Но отдаляться от царского дома не хотелось, и знать потеснила торговцев и ремесленников. Торговля осталась на прежнем месте, но сами купцы стали обживать тихое сиренево-черемуховое Замоскворечье, заложив там собственное царство, позднее прозванное «темным», и создали тот особый толстомясый, но по-своему живописный быт, который целиком вошел в драматургию Островского. Ремесленники все-таки зацепились за Китай-город, заселив низинную, затопляемую в половодье часть его, прозванную Зарядьем. А в самом Китай-городе, меж торговых рядов, гостиных дворов, церквей, монастырей, подворий заезжих купцов, расположились хоромы Шереметевых, Трубецких, Черкасских. По статистике 1701 года, в Китай-городе 152 двора принадлежало духовенству, 54 – боярству и дворянству, 21 – дьяконам, 6 – дворцовым служащим, 29 – торговцам и 1 – крепостному человеку.