Всесожжение - стр. 50
Майор Хендрикс, специалист по безопасности, проектировал оборонные системы подземных баз Флота, а также гнёзд подразделений Death Angel. Человек он лишь в юридическом смысле, поскольку его тело на восемьдесят процентов состоит из синтетических органов. У него человеческий мозг и часть нервной системы, но огнеупорная кожа с золотым оттенком и навигационные гоглы, которые занимают бо́льшую часть лица, но не делают из него образцового натуралиста. Это опытный солдат с высоким коэффициентом преданности, которому семья доверила управление Замком. Прошло уже двадцать лет с момента, как мы переманили его в Радец с зарплатой футбольной звезды.
В мирные времена у нас тут была целая армия: два полка стражи, полк связных и полк спецназа (его называли «чёрным»). После того, как вспыхнуло восстание, Хендрикс получил от Блюмфельда ещё один отряд, состоящий из отделов специального назначения и военных инженеров. Дворцовая Стража состояла из солдат Death Angel под руководством поручика Квиста. Отец был чертовски прав, что так близко сотрудничал с военными, так как благодаря этому сделал из Замка бетонную крепость. Большинство залов и извилистых коридоров ещё раньше находились глубоко в скале, что намного облегчило работу. Лишь Стеклянная Башня выбивалась из оборонной доктрины Элиасов.
Луиза замедляет шаг и позволяет, чтобы Хендрикс и Картер отдалились от нас, занятые дискуссией о технических деталях вооружения. Разумеется, конечное решение и так зависит от Нади (разве что семья единогласно её переголосует), но интендант охотно прислушивается к нашим предложениям. Напоминает, что человеческие мозги пользуются секретными переменными и что это ценно для каждого ИИ. Думаю, она издевается над нами.
Несмотря на большое расстояние мы не говорим вслух, переходим сразу на непосредственные каналы. Я чувствую, Луиза хочет мне сказать что-то, предназначенное только для меня. Знаю, что уже несколько дней она внимательно присматривается к языку моего тела, фиксирует речевые спотыкания и убегающие слова. Что-то диагностирует, ее беспокоит состояние, в которое я впал после смерти Антона. Она не могла не заметить, что сообщения, полученные в утреннем потлаче, нарушили моё психологическое равновесие, и уже провела консилиум с Надей или с медицинскими субличностями. Я в этом убеждён, но несмотря ни на что, направление удара меня удивляет.
Лу забрасывает на внутренний экран результаты ароматического теста Шенфельда-Йоскина, которому она подвергала меня, мать её, в течение последних трёх месяцев!